Роуз Карлайл - Девушка в зеркале [litres]

Слышал ли Адам тот «хрясь», который убил мою сестру? Когда гик шмякнул ей по черепу? Он должен был услышать какой-то громкий шум, может, всплеск, а потом связь должна была оборваться, а попытки перезвонить – закончиться неудачей. А теперь он вот-вот узнает, что телефон тоже пропал… Как я собираюсь все это объяснить? Он-то думает, что говорил со мной, с Саммер, с той из близняшек, которая осталась в живых.

Ясно одно: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Адам увидел эту запись.

Так что же он все-таки мог говорить мне во время того звонка? Что-то насчет Тарквина? Они договаривались звонить только в самом крайнем случае… Что-то случилось с Тарквином?

Дзынь! Роняю молоко на пол. Мои руки трясутся. Дэниел подхватывает меня, когда я тянусь за осколками стакана.

– Оставьте, – говорит он. – Теперь больше ничего не ешьте и не пейте. Вашему организму нужно время восстановиться. Вам нужно как следует отдохнуть.

Уже собираюсь выпалить что-то типа: «Тоже мне еще специалист нашелся!» – когда чей-то голос у меня за спиной произносит:

– Доктор Ромен, ваша машина уже здесь.

Доктор Ромен?! Господи, последнее, что мне сейчас нужно под боком, так это хренов доктор! Может он диагностировать фальшивую беременность прямо через стол?

Вдруг обнаруживаю, что меня уводят из яхт-клуба. Едва сознаю, где я, но, уходя, озираюсь по сторонам. Сидящие за соседними столиками отводят взгляды.

У террасы яхт-клуба нет стен – крышу держат ряды белых колонн, типа как где-нибудь в Древнем Риме. На ближайшей колонне, на уровне моих глаз – полоска высохших водорослей. Отметина уровня воды. Осматриваюсь и вижу похожие отметины на всех колоннах на одинаковой высоте. Прижимаю к зеленоватой полоске руку, и штукатурка под ней крошится.

О боже, да я стою сейчас прямо под водой, по самые глаза в море! Тону, но не могу даже пошевелиться!

– Это мне не чудится? – дрожащим голосом спрашиваю я. – Море заходило прямо сюда? Вот досюда?

Оборачиваюсь и смотрю назад. Вода в гавани почти достигает края террасы. Отсюда мне видно бетонный пирс, а за ним – мачту «Вирсавии», раскачивающуюся в открытой гавани. Но как море может подниматься так высоко? У меня глюки?

– Цунами, – коротко объясняет Адам. Нет, не Адам – Дэниел. – В две тысячи четвертом.

Никак не могу перевести дух. Воздух вокруг обретает оттенок океанской зелени, и я напрочь застряла в ней, заякорилась ногами! Дэниел берет меня за плечи и направляет к выходу – вспышка солнечного света, – а потом в свою машину. Садится рядом со мной, а его шофер выруливает на дорогу.

Не стоит спрашивать у Дэниела, что случилось здесь, сколько погибло людей. Я ведь едва не схожу с ума, потеряв всего одного человека. Но все-таки интересно: скольких друзей потерял Дэниел? Что пережили тут люди?

Естественно, мне уже доводилось слышать рассказы про цунами – бывая на Пхукете, наслушаешься таких историй от пуза, – но каждый раз это было то, что случилось с какими-то другими людьми. Ничего не поделаешь, море так или иначе берет свою дань.

Почему-то всегда казалось, что я исключение, что меня это никогда не коснется, но теперь в море пропала Айрис Кармайкл. Да, я почему-то до сих пор здесь, но это лишь вопрос времени. Заваливаясь в крепкие руки доктора Ромена, вдруг испытываю чувство, будто могу видеть будущее. Море еще предъявит права на своих мертвецов.

Старательно балансирую на тонкой грани между легким помешательством от пережитого и откровенным психозом. Типа как слишком уж не в себе, чтобы внятно отвечать на вопросы, но недостаточно повредилась умом, чтобы сдать меня в дурку. Не перейду ли я эту грань, если аккуратно поинтересуюсь, где сейчас Тарквин? Или сделаю вид, будто напрочь забыла содержание того телефонного разговора?

Представительский седан скользит по современной дороге, через сочный, ядреный лес. По тянущейся вдоль проезжей части пешеходной дорожке упруго шагают женщины в коротких маечках и мини-юбках. Вид у них свободный и счастливый, им удобно в их красивой одежде. Будь я сейшелкой, выскочила бы сейчас из машины и мигом затерялась в толпе.

Но нет, мне нет нужды бежать. Все у меня получится. Мы с Адамом женаты всего ничего, и он никогда не мог отличить меня от моей сестры-близняшки.

Мне нужно вернуться к Адаму. Почему он оставил меня со своим кузеном? Не понимаю, как это я ухитрилась не заметить, когда эта подмена произошла.

И куда это Дэниел меня везет? Пожалуйста, только не в больницу! Спрашивать нельзя, но с глазу на глаз с врачом мне конец. Могу живо представить, как Дэниел подносит пальцы к моему животу, недоумение на его точеном лице, когда он пальпирует мою пустую матку.