Харриет Уокер - Новая девушка

— Мэгги! — Она развернулась и помахала ей рукой, держа в другой руке деревянную ложку, а потом сделала несколько шагов навстречу Мэгги, чтобы обнять ее. При этом не отрывала глаз от футляра с логотипом. — Рада тебя видеть. А что, черт побери, у тебя там? Небольшой сувенир от Марка?

Мэгги пыталась рассмотреть на ее лице хоть какую-то реакцию — скрытую или нет, — но ничего не заметила. Более того, там не было вообще никаких эмоций. Ей пришло в голову, что это могло быть результатом приема каких-то препаратов. Тим рассказал, что поделился ее опасениями с Ником, и последний, испугавшись, опять отправил Марго к доктору.

— Что-то вроде того, — ответила Мэгги, притворяясь смущенной и понимая, что демонстрация энтузиазма с ее стороны может показаться хвастовством. Ведь она будет рассказывать о своей блестящей светской жизни женщине, прикованной к дому маленьким ребенком.

— Это для большого события у Тима в четверг. Но только тихо — Мофф ничего не знает! — Мэгги с видом конспиратора потерла свой нос.

Марго склонила голову набок.

— Не знает о событии или о платье? — уточнила она.

— И о том, и о другом, — призналась Мэгги. — О Тиме она тоже ничего не знает — думает, что я все еще та одиночка, которая рулит. Кроме того, платье должно быть в субботу в Лос-Анджелесе на фотосессии. Так что я не самая большая знаменитость, которую оно будет украшать на этой неделе.

— Дай угадаю, — сказала Марго, заглянув в футляр. — Модель номер двадцать семь?

Конечно, она заранее знала, какую модель выбрала Мэгги. Даже находясь в декретном отпуске, Марго прекрасно ориентировалась, какие из показанных на подиуме лучшие, наиболее фотографируемые и критически важные.

Мэгги сглотнула от разочарования, причину которого она не смогла бы объяснить. Ведь это она будет той женщиной, которая в модели № 27 пойдет на этой неделе на роскошную вечеринку, а Марго так и останется домохозяйкой, занятой приготовлением пюре и карри в трениках и поношенной футболке. Так почему же она чувствует себя так, как будто ее кто-то затмил, как будто Марго щеголяет перед ней своими знаниями?

— Я хотела бы взглянуть на него после обеда, если согласишься распаковать. — Марго подмигнула и вернулась к плите.

Получилось так, что обед закончился довольно поздно, потому что в середине его проснулась маленькая Лайла и наотрез отказалась вновь засыпать.

И только вернувшись в квартиру Тима, Мэгги заметила ярко-желтое пятно от куркумы, упавшей в футляр с деревянной ложки Марго. Платье, которое следовало оставить в первозданной чистоте, было безнадежно испорчено.

Когда я проснулась — вся в поту, задыхающаяся, с открытым ртом, откуда рвался беззвучный крик, — первым делом посмотрела на зеленые цифры на моем будильнике, чтобы убедиться в том, что знала заранее — до рассвета еще далеко, но мое утро уже началось.

Сны, мучившие меня, были совершенно безжалостными. Мне было что-то необходимо, я что-то искала, я должна была что-то передать — что бы это ни было, оно всегда располагалось на верхней площадке бесконечной лестницы. Иногда, когда я на нее взбиралась, внизу начинала плакать Лайла. Этот сон был, пожалуй, самым тяжелым. Иногда я тащила с собой Джека — из носа у него текла кровь — и его кролика, постоянно боясь, что я могу его выронить. Этот сон был еще хуже.

Сейчас сны стали не такими частыми, их интенсивность ослабела. По утрам у меня уже не так слипались глаза, а аритмия в течение дня повторялась все реже и реже. Но после того, как я нашла фото, присланное Винни, на экране нашего компьютера, все вернулось на круги своя. На посланное в ответ сообщение я не получила никакого ответа.

Четыре часа пятьдесят одна минута.

Мне не удалось убрать мои аккаунты в Инстаграме и Фейсбуке — лицо маленького Джека на экране компьютера настолько меня шокировало, что я кубарем скатилась вниз в поисках чего-нибудь выпить. Мой настрой никогда не возвращаться в соцсети куда-то испарился, и я стала читать их еще чаще, чем раньше. Так что сейчас, пока мой муж спал рядом в темноте, я тоже открыла их. До меня доносилось чуть слышное посапывание Лайлы в соседней комнате.

Обе эти женщины, Мэгги и Винни, настолько вошли в мою жизнь — причем сделали это уже давно, когда пересеклись с ней, как круги на диаграммах, — что я сначала не смогла понять сообщение, появившееся в верхней части экрана, хотя и прочитала его несколько раз:

«Мэгги Бичер и Винни Кло теперь друзья».