Андреас Грубер - Лето возмездия

Разветвленная молния вспыхнула над морем. Эвелин прямо-таки чувствовала электричество в воздухе.

Смолле тоже смотрел в окно.

- Увидев мою обожженную руку, она на мгновение вздрогнула и дернулась назад. И тогда я понял, откуда она меня знала. В тоже мгновение игра в прятки закончилась. Она лишь сказала: - «Фридберг». И задала всего один вопрос: - Кто организовал круиз?

- Хокинсон, - выпалила Эвелин.

Смолле кивнул.

- Эдвард Хокинсон. В то же мгновение она исчезла за дверью. Я побежал за ней, но потерял из виду в дожде... после этого я не видел девушку и ничего не слышал о ней. - Смолле посмотрел на Эвелин. - О чем Вы думаете?

Она покачала головой.

- Не важно.

Эвелин пришло в голову дело о подушке безопасности. Она подумала о Пранге. Он погиб два месяца назад в Альпах в районе города Берхтесгаден. Возможно, в ту ночь Смолле сдвинул дело с мертвой точки. Но почему именно в это время? Десять лет спустя?

- Вам нехорошо? - спросил Смолле, с волнением в голосе.

- Я была готова ко всему, но только не к такому.

Голос Смолле стал тише.

- Вот уже десять лет я ни с кем не разговаривал о событиях той ночи. Я месяцами просматривал все газеты в поисках одной единственной новости на эту тему, но дюны так до сих пор и не раскрыли секрет мальчика. Я бы все рассказал, если бы полиция допросила меня о происшедшем. Но этого так и не произошло. А в газете было написано только о девочке. Что она попала в клинику, а потом ее следы затерялись как песок в дюнах. - Он кашлянул. - Спасибо, что выслушали.

Это прозвучало так, словно он только что исповедался о своей жизни.

Смолле поднялся, отодвинул занавеску, закрывавшую гостиную и подошел к шведской печи. Поленья догорели, пламя почти погасло. Он открыл дверь и подкинул в печь новых дров. После чего снова сел на диван рядом с Эвелин.

- Почему Вы хотели покончить жизнь самоубийством в десять лет?

Эвелин поначалу не расслышала вопрос. Ее мысли были слишком сильно поглощены рассказом Смолле. Но вдруг она вздрогнула и повернулась к нему.

- Что?

Вместо того, чтобы повторить вопрос, он осторожно, почти нежно взял ее руку. Эвелин не стала противиться и даже не вздрогнула, когда он поднял вверх рукав ее пуловера, обнажив шрам на запястье. Он тянулся поперек руки и был едва заметен. Тогда она почти ничего об этом не знала. Нажми Эвелин осколком стекла посильнее на артерию, она бы уже здесь, наверное, не сидела.

- Вы пережили нечто подобное? - предположил Смолле.

Она покачала головой, но как -то слишком уж сильно. Да и имело ли смысл лгать?

- Вижу по Вашему взгляду. - Он отпустил ее руку. - Вы не обязаны говорить, если не хотите.

Возможно, она даже этого хотела.

- Какой-то мужчина на моих глазах затащил мою восьмилетнюю сестру на заднее сиденье автофургона. - Она до сих пор видела перед собой коренастого парня, словно это случилось вчера. - На школьной парковке никто ничего не заметил. Он держал ее за руку и сказал, что сделает ей больно, если я тоже не сяду к нему в машину. Если бы я тогда убежала, все было бы по-другому, но я слишком боялась за сестру. - Эвелин прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы и почувствовала на плече руку Смолле. - Так что я тоже забралась в фургон. Он закрыл дверь, связал нам ноги и завязал руки за спиной. Потом он заклеил ей рот. Для меня скотча у него не хватило, поэтому он натянул мне на голову вонючий мешок. Я не издала ни звука. Лишь когда он завел мотор, я хотела громко закричать и позвать на помощь, но музыка в машине заглушала все остальные звуки. На парковке стояло столько людей. Я до сих пор не знаю, почему никто ничего не заметил.

Эвелин вытерла слезы, текущие по щекам. От удара грома у нее внутри все похолодело. Ветер непрерывно хлестал дождем по стеклу. Это случилось в то же время года... Только началась школа... и также была гроза. В тот день она впервые ощутила горячее щекотание в желудке - как спазм, от которого сжимались все органы. Она слишком много рассказала о своем прошлом, поэтому Смолле ничего не узнает об охотничьей избушке в лесу и сыром подвале. Только Патрик знал эти подробности.

Мысли Эвелин прервал звонок сотового. Дрожащими руками она взяла телефон. Цифры на дисплее расплывались, и она вытерла слезы. На часах было 23:56. Высветился номер Патрика. Почему он звонит так поздно?

- Алло.

- Привет, я тебя разбудил? - прошептал он. Видимо он тоже был не в лучшем настроении.

- Нет, все в порядке. - Краем глаза Эвелин увидела, как Смолле встал и пошел к печке.