Мариэтт Линдстин - Воскрешение секты

Первый импульс был заорать снова. Подняться и дать ему по морде. Прокричать, что это ему так с рук не сойдет. Но она не могла заставить тело пошевелиться.

Заставила себя навести порядок в мозгу, подавила чувство паники, вновь обрела контроль над телом и послала в мышцы приказ, так что в конце концов ей удалось отвернуть голову. Она уставилась на паутину, висевшую на стене за кроватью.

— София, ты вела себя чудовищно упрямо, — раздался его голос. — Надеюсь, что тебе есть что сказать в свое оправдание.

Она молчала, не открывая глаз.

— Ты должна отвечать, когда я к тебе обращаюсь. Пожалуй, пора напомнить тебе правила этого места.

Внезапно она поняла, где находится. Запах плесени и сквозняк — знакомые ощущения от подвала на усадьбе. София почувствовала, как заскрипела кровать, когда он уселся рядом с ней. Его бедро коснулось ее тела. Холодные пальцы сомкнулись на ее запястье. Теперь он был так близко… От запаха его одеколона ее чуть не вырвало.

Он взял ее лицо двумя ладонями и повернул голову к себе. Она крепче сжала веки, как непослушный ребенок, не желающий покоряться.

— Посмотри на меня!

Она зажмурилась еще крепче. По телу пробежала дрожь. Сердце оглушительно стучало о ребра. Она должна вернуть контроль над собой, однако нервная система, казалось, работала на непонятно как отстроенном автопилоте.

— Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня, София, поскольку то, что я сейчас скажу, для тебя жизненно важно, вне зависимости от того, веришь ты в это или нет. Ты полностью в моей власти. Вероятно, ты думаешь, что кто-то тебя хватится, но это не так. Маттиас путешествует по Европе с девушкой, похожей на тебя как две капли воды. Используя твой электронный адрес, он будет иногда посылать твоим близким и друзьям небольшие сообщения. Со снимками Эйфелевой башни и все такое. Ни одна живая душа во всем мире не будет тебя искать. Если ты хочешь выйти отсюда, тебе придется смириться. Нам есть о чем поговорить — тебе и мне.

София открыла глаза, но смотрела в потолок. Не желала впускать его в поле своего зрения, признаваться самой себе, что он реален.

Его ладонь скользнула по ее руке, остановилась на плече, скользнула под джемпер и сжала ее грудь. Боль была невыносимая. София открыла рот, но не закричала. Он медленно отпустил ее грудь, и та запульсировала от боли. Затем его руки, словно когти, добрались до ее горла. Внезапно воздух кончился. София вцепилась руками в изголовье кровати, пытаясь вырваться, отдалиться от него, но он подался вперед и сдавил еще сильнее. Из ее горла вырвался хрип. В этот миг ее мучитель ослабил хватку, так что она смогла сделать вдох. Но не более того. Она подумала, что сейчас потеряет сознание. Попыталась вывернуться, но ее тело было сдавлено, как в тисках. На глазах выступили слезы. Воздух в легких кончался. Ее ослепила вспышка света, но в ту же секунду он дал ей снова сделать вдох.

— Сначала ты расскажешь, как мы с тобой познакомились. Как ты возбудилась, когда я прикоснулся к тебе. Обо всех твоих эротических фантазиях по поводу меня. Какая мокренькая ты стала, когда я прижался к твоей спине вставшим членом тогда, в офисе… Помнишь? Не думай, что я не знаю. Маттиас рассказал. Ты только об этом и думаешь — о сексе, так?

— Извращенец чертов!

Она хотела плюнуть ему в лицо, но его рука снова сдавила ей горло. В слабом освещении его глаза казались черными, как угольные шахты.

— Тебе придется подчиниться, София. Целиком и полностью. Эту искорку непослушания в твоих глазах мне придется загасить старым добрым способом — кожаным ремнем. Как и со всеми другими женщинами, которых я хотел. А потом мы, возможно, обсудим условия твоего пребывания здесь. Поскольку ты вскоре поймешь, что именно здесь твой дом. Возможно, мы даже снова будем работать вместе. Разве не здорово? Хотя тебе придется постепенно подниматься в иерархии… Начать с самой грязной работы, а потом молить меня, чтобы я принял тебя назад. И не вздумай кричать, когда вернется персонал. Сюда никто не посмеет зайти.

— Так задуши меня, — прошипела София. — Покончим с этим.

В ответ он рассмеялся и убрал руку, сжимавшую ее горло.

— Милая моя, ты всегда и во всем торопишься. Это станет для тебя запоминающимся уроком, вот увидишь.

— Тебе это так не пройдет, я тебя убью… — Голос прервался, в легких захрипело.

— Попробуй, — усмехнулся он. — Это было бы даже забавно.

Кровать заскрипела, когда он поднялся. Шаги эхом отдавались под низким потолком. Долгое время царила тишина, потом вновь раздался его голос: