Евгения Кретова - Альтераты - миссия для усопших

— Разве это странно? Это же очень хорошо.

— Нет, ты не поняла. Мне совсем не больно. Как до болезни. И я беспокоюсь — вдруг что-то не так…

— Что именно не так?

Девочка опустила голову на грудь и засопела.

— Так, как будто я умерла, — она покосилась на собеседницу, явно смутившись и ожидая осуждения. — Понимаешь, мне так спокойно…

Лера почувствовала, как кожа на щеках розовеет, а к горлу подступает колючий комок. А девочка продолжала:

— Мне было бы совсем хорошо, если бы я не боялась.

— Боялась чего?

— Что я там буду одна. Я даже дома в квартире боялась одна оставаться. А тут…

Лера придвинулась к ней и положила руку рядом с её холодной ладонью. Пальцы свело судорогой.

— Ты не будешь там одна. Представь, что ты звено длинной-предлинной цепочки. И в этой цепочке не только ты. Но и твоя мама с папой, дяди-тети, бабушки-дедушки и прабабушки и прадедушки. И так — без конца и без края. Это как будто ты в гости к бабушке в деревню приехала.

Девочка задумалась.

— Я бы хотела к бабе Насте. Я её любила. У неё корова была, Мусьенка. Ласковая такая. И дом большой, чистый, с салфеточками на комоде.

— Думаю, так оно и будет.

Девочка впервые улыбнулась:

— Спасибо, ты добрая. Только очень печальная. Если ты тоже умерла, хочешь, вместе будем жить у бабушки?

Лерка покачала головой.

— Мне нельзя. У меня своя цепочка.

Она не заметила как в темноте сонного коридора показалась сгорбленная фигура, встала в сторонке, ожидая, пока девочка наговорится, поманила пальцем.

— А, вот и баба Настя пришла, — обрадовалась кроха, спрыгнула со скамейки. — Скажи, а смогу я маме сказать, что у меня все хорошо, чтобы она не переживала? Ей ведь тяжелее, чем мне.

— Конечно, когда захочешь, — Лерка почувствовала, как её пробирает озноб.

Девочка махнула рукой и скрылась в синем полумраке, оставляя за собой невесомый шлейф шагов и звонкого детского щебетания.

А около палаты Лерку поджидала Рагда.

— Ты где ходишь?

— Молоко относила…

— ЧАС?

Лерка посмотрела на часы. Действительно, её не было в палате больше часа. Странная штука — время.

Она прислонилась к стене: головные боли иногда заставляли мечтать о безвременье.

— Рагда, я ждала тебя. Ведь ты — единственный человек, кто может рассказать о том мире.

Медсестра заглянула в палату, увидела там свернувшуюся калачиком Леркину соседку по палате, кивнула в сторону сестринской.

— У меня сегодня последнее ночное дежурство, завтра домой уезжаю, в Дербент.

Лерка испугалась:

— А как же я?

— У каждого из нас — своя битва, — отозвалась она.

Они миновали пустынную рекреацию, на посту сиротливо горела настольная лампа, из каморки доносились голоса участников известного политического ТВшоу. Рагда отомкнула деревянную дверь.

Узкая кушетка, приготовленная для сна, гора поглаженных простыней и наволочек, стопка аккуратно сложенных одеял, запах подогретого ужина.

— Садись, чаю хочешь? — не дожидаясь ответа, женщина нажала серую кнопку чайника.

Вода утробно загудела.

Поставив перед девушкой разорванный пакет с печеньем, тонко нарезанный и засахаренный лимон, она уселась напротив, подперев подбородок кулаком.

— Знаю, вопросов у тебя в голове много. Только ответов у меня — мало, — вздохнула она. — Институтов по нашей части не придумано. Умных книжек не написано. Всё, чем мы располагаем — древние легенды.

Лерка отхлебнула горячий чай. А Рагда продолжала:

— Мне же дед что сказал: будет девочка, такая же как ты. В коме — лёгкая добыча для Демона, ведь проснуться сама не сможет. Моё дежурство. Смотрю — видящая ты…

Лерка встрепенулась:

— А как это заметно?

— У тебя ЭКГ подпрыгивало всякий раз, когда кто-то умирал.

Лерка вспомнила прорывавшиеся сквозь сонную пелену крики.

— Выходит, слышала их, — женщина поправила блюдце с лимонами, придвинула его ближе к девушке. — Потом смотрю, график скачет, будто бежишь ты. Давление подскочило. Вот и сообразила я, что ты в беде. Давай тебя приводить в чувство. И по щекам тебя лупила. И трясла. Потом стала пальцы колоть. Только боль тебя и вернула. Верно старики говорят: боль — наша жизнь.

— А что было бы, если бы вас рядом не было? — спросила Лерка. Хотя и сама догадывалась, что.

Рагда изогнула тонкие брови:

— Верней всего, там бы и осталась, — помолчав, добавила: — Спрашивай, что тебя волнует, скажу, что знаю.

Лерка прижала горячие пальцы к вискам, подавляя накатившую тошноту.