Франко Маннара - Меня зовут Бёрди [litres]

Когда он пересекал гостиную, чтобы подойти к группе, чья-то рука скользнула по его спине, и он вздрогнул. За ним стоит голая старуха в маске и жемчужном ожерелье. Не успел он обернуться, как она взяла в руку его член и начала ласкать. Паоло, оцепенев от изумления, не реагирует. Он ожидал мордобоя, насилия, но к такому не был готов, это какое-то параллельное измерение. Старуха опускается на колени и щекочет головку языком. Бесцеремонно оттолкнув ее коленом, он смешивается с толпой и пытается локтями расчистить путь к центру. Если Берди здесь, она наверняка тоже в маске, но по стрижке он легко ее узнает. А может быть, она уже ушла.

Ни одно тело не реагирует на его прикосновения. И, пробравшись в первый ряд, Паоло понимает, что она здесь. Он узнает ее сразу. Стоя на коленях рядом в Энкарной, она хлещет кнутом по спине одну из девушек, которых он видел на улице Фоли-Реньо несколько дней назад. Она в трансе, ее подруга тоже, обе словно одержимы насилием. Спина девушки вся в рубцах, она лежит ничком и даже не шевелится. Но Берди позвала его на помощь, значит, все не так просто, как кажется; он выбирается из толпы и идет осмотреть дом.

Двое мужчин, стоящие, как часовые, у входной двери, не сводят с него глаз, когда он идет к лестнице, ведущей на верхние этажи. По их накачанным мускулам он понимает, что вечеринка обеспечена собственной охранной службой, и гордо поигрывает своими татуировками, кельтскими и католическими крестами.

Поднявшись на второй этаж, он открывает двери одну за другой. Маленькая комната отведена под гардеробную, часть одежды громоздится на вешалках, остальная брошена прямо на пол, видно, гости очень спешили. В углу он узнает сложенную клетчатую юбку Берди и пару ее Doc Martens. Потом идет дальше по коридору до последней двери, за ней кабинет.

Огромный книжный шкаф занимает всю заднюю стену, в нем красуется целый ряд дипломов в рамках, все принадлежат одному человеку – Паскалю Кремансу, доктору медицины. Имя словно взрывается в его голове. Он смотрит даты на дипломах – да, Паскаль Креманс может быть только отцом Берди.

Паоло садится в кресло за письменным столом, ему надо подумать, и быстро. Если Берди позвала его на помощь в дом своего отца, значит, она чувствует себя здесь в опасности, и дело может принять скверный оборот. Он рассматривает фотографии на столе. В самой большой рамке Берди – подросток, она не улыбается в объектив. Снимок сделан летом на пляже, девочка стоит между двумя женщинами. Та, что слева, похожая на нее, должно быть, ее мать, другую, постарше, Паоло узнает, это ее он видел в доме престарелых, очевидно, это бабушка со стороны отца. К Берди жмется маленькая девочка лет трех, ее младшая сестренка. Он продолжает осмотр.

Берди говорила ему, что ее сестре исполнилось тринадцать лет, скорее всего, она еще живет дома. Паоло покинул кабинет и возвращается к лестнице, чтобы подняться на третий этаж. Откуда-то сверху доносятся голоса, и он прячется за большим шкафом, занимающим часть лестничной площадки. Первыми спускаются две женщины, весело переговариваясь, как закадычные подруги, возбужденные счастливым событием. В нескольких шагах за ними бабушка с фотографии держит за руку девочку-подростка лет тринадцати, не больше, в белом прозрачном платье. Та послушно идет за ней, ничего вокруг не замечая. Из всей одежды на старухе только приклеенная к лицу ослепительная улыбка, в ней и радость, и что-то опасное. Дождавшись, когда они окажутся на первом этаже, Паоло идет следом, пока он спускается, они уже входят в гостиную.

СУББОТА – 23.10

На указательном пальце блестит капля. Красная капля, пунцовая. Другие пальцы тоже красные, да что там пальцы, все руки. Я мну эту красноту, растираю, перекатываю подушечками пальцев. Она липкая, эта краснота, липкая и воняет. И кожаный ремешок в моей руке красный. Той же краснотой. Я на корточках, нет, я сижу. Сижу на чем-то, вернее, на ком-то. Я слышу звуки, какой-то далекий гул. Не слова, нет, только шум, железные опилки скрежещут о барабанные перепонки. Что-то липкое, жирное сочится из ушей. Рядом со мной, совсем рядом, скачет дочь дьявола на алом коне. Она дико кричит в безумной гонке, вцепившись в светлую гриву скакуна. Какой бешеный галоп. В ее руке адский молот, он красен от потеков лавы, изливающейся из ее головы. Она бьет молотом в ритме галопа по черепу коня. Ее форма изменчива, непостоянна, зыбка, в коротких, мгновенных вспышках она открывает гигантскую пасть, полную острых зубов, я вижу эти конусы цвета слоновой кости, кровожадные клыки.