Ким Слэйтер - Запертая в своем теле

– Принесите, пожалуйста, стакан воды для Тони, – обращается медсестра к констеблю Холт, и та почти с радостью выкатывается из гостиной.

Анита тяжело опускается в кресло, смотрит в пол.

– Кто? – шепчет мать девочки. – Это она сказала вам, где Эви?

Нэнси поворачивается к Мэнверсу, а тот собирается с духом, чтобы сообщить самое худшее. Им известно, кто украл Эви, но эта «кто» все равно что мертва.

– У нее был инсульт, который привел к полному параличу. Она не говорит и не двигается, даже не дышит сама – живет на аппарате искусственного дыхания.

Тони и ее мать смотрят на инспектора, ничего не понимая.

– Мы не знаем, выживет ли она.

– Но у нее фотография Эви; значит, она знает, где моя девочка, – сипло говорит Тони. – Покажите, я хочу видеть лицо моего ребенка.

– Фотография у нас, миссис Коттер. Кроме того, мы привезли фотографию женщины, о которой идет речь. Мы просим, как только вы будете в состоянии, взглянуть на оба снимка.

– Я готова. – Она выпрямляет спину, расправляет плечи, смотрит на Нэнси и кивает. – Давайте прямо сейчас.

В комнату возвращается констебль Холт со стаканом воды в руках.

– Мы готовы, – тихо подтверждает Анита.

– Не будем торопиться, – говорит Мэнверс, по очереди обводя мать и дочь внимательным взглядом. – Пожалуйста, выпейте воды. Время еще есть. Мы понимаем, как вам сейчас тяжело…

– Инспектор, я уже три года живу в аду. Двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Поверьте, я более чем готова.

Анита смотрит сначала на дочь, потом на Мэнверса.

– Мы готовы.

– Хорошо, – соглашается тот, окидывая взглядом гостиную. – Нельзя ли добавить света?

Тони Коттер съеживается на диване так, словно боится рассыпаться в прах от первого же луча света, который проникнет в комнату.

– Видите ли, нам крайне важна ваша первая реакция. Вот почему нужно, чтобы вы сразу хорошо разглядели фото.

– Тони месяцами никуда не выходит. – Анита с трудом встает на ноги. – А шторы мы не раздвигаем потому, что она боится – кто-нибудь увидит ее с улицы, и все начнется снова.

– Что начнется?

– Ей кричали оскорбления, били окна, писали всякие гадости на двери…

Мать малышки съежилась так, что, кажется, еще чуть-чуть – и она исчезнет, просочится через обивку в самое нутро дивана.

– Все на нее накинулись тогда. – Старуха, хромая и тяжело опираясь на палку, идет через комнату. – Говорили, что она не смотрела за Эви, бросила ее в школе. Газеты объявили ее наркоманкой, хотя все, что она принимала, – это одна-две таблетки успокоительного, и то не каждый день.

Она останавливается и с тревогой смотрит на дочь; ее и без того морщинистое лицо идет складками.

– Моя девочка и так страдала, а эти зверюги-журналисты едва не прикончили ее.

Анита раздвигает шторы, констебль Холт помогает ей поднять жалюзи.

– Так-то лучше, – бормочет женщина и смотрит через пыльное стекло на улицу с таким изумлением, словно забыла, что там, снаружи, еще есть мир.

Полицейский подходит к миссис Коттер – та вытягивается в струнку и почти прижимается к Нэнси, – затем вытаскивает из кармана два фото и отдает одно молодой женщине.

Это снимок, найденный в сумке парализованной.

– Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, – негромко начинает инспектор Мэнверс. – Девочка на фотографии – это ваша дочь, Эви?

Несколько секунд Тони вглядывается в снимок.

Она словно окаменела: лицо, поза, взгляд – всё как у статуи. В комнате воцаряется оглушающая тишина. Все собравшиеся задерживают дыхание. По улице едет машина; какой-то человек проходит мимо окна, оживленно говоря что-то в трубку. Солнце заходит за тучу, становится темнее.

И тут начинается это .

У Тони трясутся руки; где-то в глубине тела рождается низкий, звериный рык, клокочет в горле, рвется изо рта. В нем столько боли, что Нэнси хочется вскочить и, заткнув уши, бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Но она не убегает, а поворачивается к бедняжке и пытается обнять. Та стряхивает протянутую к ней руку.

– Где она? – воет женщина, раскачиваясь взад и вперед. – Где моя детка, где?

Анита садится на подлокотник дивана, гладит дочь по волосам и плачет.

– Они найдут ее, родная моя. Правда, инспектор Мэнверс? – Ее глаза полны тоски и надежды. – Скажите нам, что вы найдете Эви.

Инспектор открывает рот, но тут же вновь плотно сжимает губы, а его лицо чуть заметно бледнеет. Он подходит к Тони и опускается перед ней на корточки.

– Скажите, вы узнали эту девочку? Это действительно Эви, ваша дочь?