Ким Слэйтер - Запертая в своем теле

Хотя, казалось бы, куда уж хуже?

Когда я добралась-таки до дома – минут на сорок позже обычного, – Эви пребывала в плохом настроении.

Признаться, всю дорогу я надеялась, что после школы она часок-другой побудет у бабушки, потому что мне как никогда нужно было время, чтобы успокоиться, отдохнуть и прийти в себя.

Надежды не оправдались.

– Ничего не могу поделать, – шепнула мама, прикрыв рот ладонью, пока мы наблюдали, как Эви с размаху нахлобучивает один кирпичик «Лего» на другой. – Она вот-вот прищемит себе палец.

– Ну, успокойся, котенок, уже пятница, – с преувеличенной веселостью в голосе обратилась я к дочери, несмотря на то, что очень хотелось заорать или хорошенечко треснуть по чему-нибудь. – Никакой школы, до самого понедельника.

– Я все равно туда больше не пойду, – хмуро объявила Эви. – Мне там не нравится.

– А что тебе не нравится, милая?

Ответа не было.

– Разве я смогу тебе помочь, если ты не хочешь со мной разговаривать? – Внутри постепенно начинал разгоняться пульс. – Кто-нибудь из класса тебя обидел?

– Просто мне там не нравится. Ненавижу школу. И всех, кто в ней есть.

– Видишь, Тони, от того, что ты пошла работать, стало только хуже.

– Мама, прошу тебя…

– Что поделаешь, милая, если это правда. Девочке сейчас нужна стабильность. Ей нужно, чтобы ты была рядом, а не строила новую карьеру.

– Я бы не стала называть те жалкие часы, которые я провожу в офисе, громким словом «карьера». К тому же мне надо платить по счетам, и я каждый день отвожу Эви в школу, хотя многие матери не могут себе позволить даже этого.

– Да, но их дети не пережили того, что выпало на долю твоей дочери. Ты должна…

– Мама. Прошу тебя. Пожалуйста.

Мама, как всегда, лучше меня знала, что и кому я должна, и как мне жить мою жизнь , и как воспитывать мою дочь , и так далее, и тому подобное.

– Знаешь, поеду-ка я лучше домой, – сказала она сухо, встала и схватилась за сумочку. – Не люблю навязываться. Эви, детка, пока-пока, бабуля позвонит тебе завтра.

– Мама, пожалуйста, я вовсе не хотела…

Но она послала внучке воздушный поцелуй, не получив в ответ никакой реакции; прошла мимо меня и громко хлопнула входной дверью.

Шея заныла. Меня замутило и бросило в жар.

Взгляд приковался к сумочке – раз, потом другой: там, во внутреннем кармашке под молнией, ждет желанное облегчение.

Что ж, выходные наступили. Неделя выдалась адская; все, что могло пойти не так, пошло не так. Завтра не нужно ни на работу, ни садиться за руль, ни быстро соображать, а значит, можно и немного расслабиться. Разве от этого кому-нибудь станет хуже?

Но вечер еще не наступил, а принимать таблетки днем – все равно, что напиваться с утра. Так делают только алкоголики. Например, Морин, моя бывшая начальница на прошлой работе: бывало, день едва начнется, а она уже то и дело заглядывает в свой кабинет, где было припрятано спиртное.

Возвращаясь в офис, Морин неизменно рассасывала мятную таблетку, но это не помогало: свежий запах алкоголя перебивал все. Зато, приложившись раз-другой к бутылке, Морин становилась спокойным, уверенным в себе человеком. Все агентство потешалось над ней, а я никак не могла понять: зачем? Почему она это делает?

Теперь понимаю.

Когда Морин ушла, я подала заявку на ее место – и получила его.

Интересно, где эта женщина сейчас? Что делает? Все ли так же выпивает по утрам?

Иногда мне кажется, что я иду по ее стопам, но чаще уверена, что до таких серьезных проблем еще далеко, ведь одна таблетка раз в три дня – не зависимость.

Вот когда Эндрю держали на таблетках, он, бедный, дня от ночи не отличал. И, как оказалось, к лучшему: ему уже немного оставалось, так зачем было мучиться и терпеть боль? А когда я приходила в аптеку покупать ему эти препараты, фармацевты выдавали их без лишних вопросов, как будто это были конфеты, а не лекарства. Может, врачи и фармацевты получили от правительства специальное указание: беспрепятственно выдавать сильнодействующие лекарства таким, как мой муж, чтобы те тихо доживали свои дни в мире персональных грез, не привлекая общественного внимания?

Нет, надо все же принять таблетку.

Я посмотрела на свои руки: ногти обгрызены, кое-где – до мяса. Значит, уровень тревожности опять зашкаливает, а это плохо. Нужно срочно что-нибудь предпринять, прежде чем тревога захватит контроль надо мной настолько, что будет трудно справляться даже с обычными делами.