Эмма Хоутон - Тьма [litres]

– Хочешь, я поведу? – предложила я, зная, что Бен провел последние шесть часов в операционной, делая особенно сложное шунтирование.

Он кивнул, продолжая молчать, когда я выехала с больничной парковки на улицы Бристоля. Я решила, что операция прошла плохо, что, возможно, пациент не выжил, но я не спрашивала. Это было одно из наших правил. Мы никогда не обсуждали работу, не приносили ее с собой домой. Единственный способ справиться с ней – это не давать ей слишком много места в твоей голове.

– Так что случилось? – поторапливает Каро.

– Ты хочешь короткую версию или длинную? – вздыхаю я.

– Длинную. Я думаю, мы тут надолго. – Она печально улыбается.

– Я была за рулем, – рассказываю я. – Бен очень устал. Он был кардиохирургом, поэтому операции часто длились часами… – Я останавливаюсь, не зная, как сказать это вслух. Это кажется чудовищным… невозможным. Я посылаю Каро беспомощный взгляд, но она просто ждет, пока я продолжу.

Я делаю еще один глубокий вдох и поддаюсь гравитационному притяжению прошлого. Я описываю все так детально, как помню – что уже намного больше, чем я когда-либо рассказывала другим. Как молчание Бена блокировало все мои попытки поговорить. Я думала, он слушал новости по радио о бесконечных проблемах Брексита и Среднего Востока, но внезапно он потянулся и выключил его.

– Ты в порядке? – Я посмотрела на него, поворачивая в сторону Лей Вудс к объездной дороге домой. Она немного длиннее, но менее загружена, чем шоссе. Кроме того, я почувствовала, что Бену нужно о чем-то рассказать. Может, он сцепился с своим амбициозным коллегой, Дипаком.

– Кейт, – сказал он, сглатывая. – Мне нужно тебе кое-что сказать. Дело в том… мне предложили новую работу.

– Эй, – радостно воскликнула я. – Это же отлично! Консультирующим хирургом? – Я снова посмотрела на него, ожидая, что он улыбнется в ответ, но он продолжил глядеть в лобовое стекло, как зачарованный, хотя в это время вечера не на что было смотреть.

– Не совсем, – сказал он после паузы. – Это должность в другой больнице.

Я оторвала взгляд от дороги на секунду, снова взглянув на него. В его лице было что-то непонятное, и меня охватило мрачное предчувствие.

– В какой больнице?

– В Холланд, Мичиган.

– Мичиган? – выпалила я. – Ты имеешь в виду, в Америке?

– Только если не существует еще одного Мичигана, о котором я не знаю.

Я сжала руль, пытаясь это осознать. С каких пор Бен искал работу за границей? И почему он ничего мне не говорил? Я почувствовала дрожь злости. Он что, просто решил, что я присоединюсь, приостановлю свою карьеру и потащусь за ним?

Боже, я думала, мы уже пережили это патриархальное дерьмо. Я сжала зубы и попыталась говорить спокойно.

– Я не знала, что ты ищешь работу за границей. Фактически я не знала, что ты вообще ищешь новую работу.

Бен скривился, почесал щетину на подбородке.

– Да. Мне стоило тебе сказать.

– Думаешь? – ответила я, не сдержав сарказм в тоне.

Минута прошла в тишине, которую нарушал только низкий гул двигателя «Мерседеса». Несколько капель дождя упали на лобовое стекло.

– Ты собираешься согласиться? – спросила я, одновременно чувствуя себя опустошенной и отчаявшейся. – Когда мы поедем? После свадьбы? – Но до этого еще полгода. Мы даже не спланировали ее, кроме того, что решили провести прием в саду его родителей в Чешире.

Бен не ответил. Я крепко вцепилась в руль, делая осознанное усилие, чтобы притормаживать на резких поворотах, когда мы въехали в лес.

– Послушай, Кейт… – тихо сказал Бен, замявшись. – Я… – Он потер лоб. Я снова посмотрела на него. Он выглядел потрепанным не только от стресса, спровоцированного длинной и сложной операцией. Внезапно я осознала, что сейчас последует что-то плохое.

Очень плохое.

– Кейт, – голос Каро возвращает меня к реальности. – Что он сказал?

Я понимаю, что перестала говорить, затерялась где-то в своих мыслях. Я вздыхаю, заставляя себя продолжать.

– Бен сказал, что собирается принять предложение и что он уедет сразу, как отработает период после уведомления об увольнении.

Каро шокирована – как и я тогда.

– Какого хрена? Он ожидал, что ты все бросишь и поедешь с ним?

Я прочищаю горло, чтобы продолжить, представляя себе лицо Бена, когда он сказал:

– Я уезжаю в начале марта. Уже купил билеты на самолет.

– Ты шутишь, – потрясенно уставилась я на него с отвисшей челюстью.

Он покачал головой, все еще отказываясь смотреть на меня. Он намеренно выбрал этот момент, понимаю я, чтобы я была отвлечена на дорогу и ему не пришлось смотреть мне в лицо. Боль поднялась к горлу, угрожая задушить меня. Тесное, удушливое ощущение.