Жан-Кристоф Гранже - Черная линия

Он снова двинулся в путь. Злоба уступила место разочарованию. Авеню Опера ничего не изменила. Длинная, широкая, пустынная улица, еще более пустынная от того, что витрины сувенирных лавок закрыты и кажутся принадлежащими к другой цивилизации.

Подходя к Пале-Гарнье, он решил держаться подальше от вызывающе ярких огней и повернул на улицу Шоссе-д'Антен, совершенно черную, по которой бродили несколько одиноких проституток, словно заблудившихся в жизни. В конце концов он дошел пешком до холма Девятого округа, возвышавшегося над церковью Святой Троицы.

В его мозгу постепенно формировалась грандиозная черная идея…

Спустя четверть часа он вошел в свою квартиру. Он не сразу зажег свет. Он увидел карты Юго-Восточной Азии, свою сумку, которую так и не сложил до конца. И главное, свой ноутбук — его открытая крышка поблескивала в полумраке.

Вот он, момент истины. Он не держит зла на Хадиджу.

Как и на самого себя или на свою опасную стратегию.

Он просто раздражен, раздосадован, сражен неудачей.

Он не получил электронного послания от Жака Реверди.

Он ждал уже неделю и уже утратил всякую надежду. Каждый день он проверял свой почтовый ящик в ближайших интернет-кафе: ни одного письма. Реверди бросил Элизабет. Он отказался от их затеи.

Он словно услышал собственный голос, сказавший Хадидже час назад: «Я должен уехать». Это неправда. Никто его не позвал. Он тысячу раз представлял себе, как уезжает. Но ему не написали. Ни одного знака. Ребенок, которого оставили вместе с чемоданом на перроне вокзала.

По-прежнему стоя на пороге, он почувствовал, как по его нервам пробежал электрический разряд. Непреодолимое желание проверить почтовый ящик Элизабет. Может быть, сегодня вечером…

Глупости: он уже проверял его по дороге к Венсану, в восемь часов, в интернет-кафе на бульваре Сен-Жермен. И с того времени ничего произойти не могло: в Канаре еще только-только наступало утро. Однако нервозность не проходила, все тело словно горело.

Но куда пойти в такое время? Сейчас три часа утра. Он снова посмотрел на свой компьютер. Он дал себе слово никогда не пользоваться ни своим собственным «Макинтошем», ни своей телефонной линией. Нельзя, чтобы между Марком Дюпейра и Жаком Реверди устанавливалась прямая связь, никогда, ни единого раза.

Но в эту ночь искушение было слишком велико.

Он решился на полумеру: воспользоваться своей телефонной линией и новым ноутбуком — ноутбуком Элизабет.

Всего одна минута, и на экране высветилась приветственная надпись.

Марк вошел в электронную почту и ввел пароль Элизабет. Внезапно кислый привкус тревоги во рту усилился. Он шел на ненужный риск И все из-за расшалившихся нервов! Он схватился было за мышку, чтобы прервать операцию, пока не установилось соединение, и в этот момент словно получил удар под дых. Он больше не мог дышать.

Он получил письмо.

Неизвестный отправитель «sng@wanadoo.com». Вполне понятный код: «sng» — это «sang», кровь. А «кровь» — это Реверди.

Его руки дрожали, пока он открывал письмо. А когда прочел, его бросило в жар.

«Сейчас. Куала-Лумпур».

Марк миновал зону беспошлинной торговли терминала 2Д аэропорта «Руасси-Шарль де Голль». Сигареты, бутылки со спиртным, сладости: товары высились штабелями, словно тут готовились к осаде. Он увидел другие лавки, преодолел волны ароматов, прошел мимо шикарных нарядов, высокотехнологичного оборудования, никчемных безделушек. Избыток предметов потребления в чересчур ярко освещенном помещении, где загроможденные витрины призывают вас покупать и покупать до безумия, как будто вы делаете это в последний раз.

Он устроился в зале вылета, тихонько барабаня пальцами по сумке с ноутбуком. Чтобы окончательно решиться на отъезд, ему потребовалось два дня. После получения письма от Реверди и вызванного им возбуждения он мгновенно протрезвел и начал всерьез обдумывать все «за» и «против», связанные с путешествием. Он думал все воскресенье. Порой его начинало колотить от страха, и он был готов отказаться от своей затеи. Через мгновение он ощущал благодатное тепло — удовлетворение от того, что ему удалось заманить в ловушку опасного убийцу. По сути дела, чем он рисковал?

Его беспокоил выбор первого направления. Почему Малайзия? Уж не собирается ли Реверди попросить Элизабет, чтобы она навестила его в Канарской тюрьме? Невозможно: это не входит в правила игры. Речь идет скорее о том, чтобы шаг за шагом отследить истину, но в обратном направлении, начиная с конца. С того места, где для Реверди все закончилось.