Линвуд Баркли - Двадцать три

– Карлсон, – пробормотал я.

– Черт, извини, – ответил Ангус Карлсон. – А ты когда сюда пришел?

– Да только что. Удалось что-нибудь узнать?

Он заглянул в небольшой блокнот, который держал в правой руке.

– Вчера вечером никто не заболел. Самые ранние жалобы на недомогание начали поступать сегодня около шести утра. Симптомы у всех схожие. Головокружение, тошнота, боль в желудке, слабое учащенное дыхание.

– Наверняка все дело в воде, – заметил я.

– Да, – дрожащим голосом протянул он. – Симптомы отмечены у всех, кто пил водопроводную воду. Пусть даже ее кипятили, чтоб приготовить чай. Похоже, что заболеванию чаще подвержены старые и пожилые люди, возможно, просто потому, что старики обычно встают раньше.

Что ж, в том был какой-то смысл. Про себя я отметил, что сегодня утром Карлсон воздерживается от обычно присущего ему черного юмора. Нет, сегодня явно не до шуточек. Этот человек просто потрясен происходящим. Что и понятно – ведь ни один из нас до сих пор не видел ничего подобного.

Вода… Надо позвонить Морин.

– А ты успел обзвонить всех своих близких? – спросил я. – Ну, на тот случай, если они ничего не слышали и не знают?

Он кивнул:

– Позвонил жене, сказал ей.

– А матери? – Как-то раз в участке я случайно подслушал, как он говорит с ней по телефону.

– Да, да, и ей тоже позвонил, – закивал он. – Все предупреждены.

Я заглянул за спину Карлсону, увидел еще одного знакомого. Но то был не врач и не штатный работник больницы. Это был Уолден Фишер, он сидел в кресле в приемном отделении «неотложки» и нервно грыз ноготь.

– А, черт, – пробормотал я.

– Что? – спросил Карлсон и обернулся.

– Уолден Фишер.

– Фишер? – без особого, как мне показалось, удивления, произнес Карлсон.

– Словно ему мало досталось. Помнишь убийство Оливии Фишер?

– Само собой.

– Так вот, это была его дочь. А жена скончалась совсем недавно. Мне надо с ним поговорить. А ты продолжай расспрашивать людей, постарайся узнать все, что сможешь.

И я отошел, намереваясь подойти к Фишеру один, но Карлсон последовал за мной.

– Мистер Фишер, – произнес я.

Он поднял на меня глаза, моргнул пару раз и продолжал смотреть вопросительно и недоуменно, словно пытался вспомнить, кто я такой.

– Детектив…

– Дакворт, – подсказал ему я. – А это детектив Карлсон.

– Мистер Фишер, – почтительным кивком приветствовал его Ангус Карлсон. – Как поживаете?

Фишер перевел взгляд на Карлсона.

– Как поживаю? Да я, черт побери, вот-вот отдам концы, вот как я поживаю.

– А что случилось? – спросил я.

Он медленно и растерянно покачал головой:

– Понятия не имею. Меня вдруг вырвало прямо посреди улицы… и машина «скорой» чуть не переехала. Ну и они подобрали меня и привезли сюда. Утром выпил чашку кофе и после этого почувствовал себя как-то странно. Мы что, все разом заболели? Что вообще происходит?

– Все пытаются это выяснить, – ответил я. – А вас доктор смотрел?

– Нет. Сижу здесь вот уже целую вечность. – Уолден приложил ладонь к груди. – И сердце колотится как бешеное. Вот, послушайте. – Он взял меня за руку, крепко прижал ладонью к груди и держал так. Несмотря на болезненное состояние, хватка у него оказалась на удивление крепкой. Под фланелевой рубашкой я ощутил учащенное биение сердца. Медицинского образования у меня нет, но тут сразу стало ясно, что с сердцем у него дела плохи.

– Ну, что думаете? – спросил он.

Я не знал. Если притащить сюда врача, чтоб его осмотрел, я оторву его от другого пациента, которому, возможно, следует уделить больше внимания. И пусть даже Уолдену Фишеру плохо, он выглядит лучше многих других – из тех, кто находится в приемном покое. В качестве утешения я похлопал его по плечу и сказал:

– Врач непременно подойдет к вам. Просто больных очень много, не справляются с наплывом.

Добрый старина Барри Дакворт. Никогда не лезет в карман за словом. Тут выяснилось, что Карлсон в этом деле куда лучше меня.

Он опустился на колени, глаза его находились на одном уровне с глазами Фишера, и заявил следующее:

– Просто хотел сказать, я еще не работал официально в полиции, когда с вашей дочерью Оливией столь жестоко обошлись.

Слезящиеся глаза Уолдена Фишера слегка расширились.

– Так что в расследовании не участвовал. Но пристально следил за всем ходом расследования. И считаю так: это просто ужасно, что никто пока не понес наказания за столь чудовищное преступление.

– Гм… да, – выдавил Уолден.