Линвуд Баркли - Двадцать три

Брэндон схватил ковшик, выпавший из руки Сэм.

Дэвид крикнул:

– Стоять! Не двигаться!

Саманта воскликнула:

– Брэндон, все нормально, он просто…

Брэндон резко распрямился, как бегун перед стартом, угрожающим жестом приподнял ковш и крикнул Сэм и Карлу:

– Ложись!

Палец Дэвида впился в спусковой крючок.

Сэм крикнула:

– Дэвид, нет! Не надо!

Карл пронзительно взвизгнул:

– Папа!

Дэвид выстрелил.

Брэндон, пробежавший половину расстояния, отделявшего его от Дэвида, резко качнулся вправо и упал. И лежал, прижимая ладонь правой руки к горлу. Сквозь пальцы сочилась кровь.

– Не двигайся, лежи, только не двигайся! – вскричал Дэвид, стоя над Брэндоном.

Карл рванулся к отцу, но Сэм обхватила мальчика обеими руками и крепко прижала к себе.

– Нет! – кричала Сэм. – Господи, нет, только не это!

Дэвид взглянул на нее и спросил:

– Ты в порядке? Он тебе ничего не сделал?

– Ты идиот проклятый! – крикнула она, перекрывая плач сына. – Долбаный чертов идиот!

– Но…

– Он просто извинился, – выдавила Сэм. – Он пришел сказать, что раскаялся. И ему страшно жаль, что у нас все так получилось…

Ошеломленный Дэвид опустил ствол.

– Что?

Кровь потоком хлестала из горла Брэндона, пропитала собой траву, темная ее лужа подползала к ботинкам Дэвида.

Арлин Харвуд положила телефонную трубку и сказала Дону, своему мужу:

– Хорошие новости.

Они сидели в гостиной в доме у своего сына Дэвида.

– Ну, давай, выкладывай, – отозвался Дон.

– Марла звонила.

Джил поправлялся. По крайней мере, хуже ему не становилось. Он отказался ехать в Олбани, куда отправляли многих пациентов, остался в больнице Промис-Фоллз.

И симптомы у Джила стали менее выраженными. Он находился в сознании, хотя и немного дезориентирован. Болей в желудке больше не было, да и зрение, похоже, не слишком пострадало.

– Он еще окончательно не пришел в себя, – сообщила Арлин. – И врачи хотят сделать еще несколько анализов, убедиться, что серьезных осложнений нет. Так что новости, можно сказать, просто отличные.

На помощь пришел Дерек Катер вместе со своей семьей. Они возили Марлу в больницу навещать отца и обратно. Родители Дерека на это время брали малыша Мэтью под свое крыло, чтобы Марла могла целиком посвятить себя уходу за отцом. Дерек был с ней почти все время, а его родители с разрешения Марлы оставались ночевать в доме ее отца и помогали чем только могли.

– Да, новости очень хорошие, – пробормотал Дон.

– Однако радости в твоем голосе что-то не слышно.

– Ну, почему же? Я рад, очень рад. От Дэвида что-нибудь слышно?

– Да ничего, с тех самых пор, как он сорвался рано утром и бросился на поиски Сэм и ее мальчика. А Итан что делает?

– Понятия не имею.

– Итан? – крикнула Арлин.

– Чего? – донесся сверху голос.

– Ты где?

– Наверху!

– Чем занимаешься?

– Сижу за компьютером!

– Господи, ну что вы так разорались? – сидя в раскладном кресле, раздраженно спросил Дон.

Арлин уставилась на него.

– Нет, сегодня ты явно не в настроении.

– Ничего подобного.

– Ой, брось.

Дон взял со столика старый журнал «Пипл», полистал его, положил обратно.

– Поговори со мной, – попросила Арлин.

Дон нерешительно зашевелил губами. Затем выдавил:

– Собираюсь с ним повидаться.

– Повидаться с кем?

– С Уолденом.

– Уолденом Фишером?

Он кивнул:

– Да. Хочу с ним поговорить.

– Поговорить о чем?

– Сама знаешь.

– Послушай, Дон, ты уверен, что это хорошая мысль?

– Помнишь, тут на днях он приходил к нам. А потом мы вместе пошли в школу за Итаном. Ну и перед тем еще немного перекусили?

– Помню, – ответила Арлин. – В тот день я как раз упала.

– Да, так вот, это было ужасно. И каждую секунду, что я пробыл с ним, я чувствовал себя просто ужасно. Не терпелось поскорее оказаться дома. Я чувствовал себя… таким виноватым.

– Но почему виноватым?

Он поднял глаза на жену.

– Да потому что я ничего не предпринял.

– Не ты один. Там было полно людей, и они среагировали точно таким же образом. Очевидно, каждый считал, что кто-то другой уже бросился на помощь.

– Тогда, наверное, я единственный изо всех, кто думал иначе, – заметил он. – До сих пор в ушах стоит этот ужасный крик.

Арлин поморщилась. Она знала, о чем он говорит.

– До сих пор слышу этот крик. Оливия, она была в парке. И она так страшно кричала, когда ее убивали.

– Но ты даже не был поблизости, – заметила Арлин. – Некоторые люди находились гораздо ближе к парку, чем ты. И потом, допустим, ты бы предпринял какие-то меры. Но какие именно? Что ты мог сделать, кроме как достать телефон и позвонить в полицию? К этому времени бедняжка была уже мертва.