Эрика О'Роурке - Диссонанс

– Рядом с ним я счастлива.

– Счастлива? – Элиот скривил губы, словно ему в рот попало что-то горькое. – Из-за него ты рисковала всем своим будущим. Нашим будущим!

– Нашим будущим?

По выражению лица Элиота я без труда поняла, что он чувствует себя преданным.

– О, Элиот… – Я приложила к сердцу сжатый кулак. – Я не…

С моих губ едва не сорвались слова «я не знала», но это была бы ложь. Дело в том, что я не хотела знать .

– Дэл, ты не можешь не знать – мы с тобой отличная команда. Все это говорят, даже ты.

– Мы лучшие, это правда, – кивнула я, боясь, что Элиот вот-вот произнесет роковые слова, которые – я точно знала – раз и навсегда изменят отношения между нами, оттолкнут нас друг от друга. Я этого не хотела. – Но, Элиот, это не означает…

– Когда тебе нужна помощь, ты приходишь ко мне. Когда необходимо решить какую-то проблему или прикрыть тебя, это делаю я. Выходит, я достаточно хорош, чтобы использовать меня, но недостаточно хорош, чтобы меня любить! – выкрикнул Элиот.

– Я тебя люблю, – сказала я, стараясь не солгать ему и в то же время не обидеть его. – Но… по-другому.

– Нет уж, прибереги эту чушь для Саймона. Что еще ты для него приберегаешь? Или ты уже отдала ему все, что могла?

– Прекрати! – крикнула я и изо всех сил влепила Элиоту пощечину.

От изумления он широко раскрыл рот. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. В груди у меня пульсировала боль.

– Все эти девицы – игрушки для него, – проговорил наконец Элиот охрипшим голосом. – Он их просто коллекционирует. Теперь ты – одна из них. Надеюсь, ты получила удовольствие.

– Он не такой, – возразила я. – И если я в самом деле с ним переспала, что это меняет? Это не делает меня хуже.

– Я любил тебя с первого класса. С тех самых пор, как ты накинулась на Томми Брэдшо, когда он украл мои деньги, которые мама дала мне, чтобы я купил завтрак. Я полжизни души в тебе не чаял. Мне казалось, если я наберусь терпения и подожду… но ты не дала мне ни единого шанса, потому что Саймон Лэйн обладает какой-то непонятной властью над тобой.

– Я вовсе не хотела, чтобы так случилось.

– Ты никогда не хочешь. Но все плохое случается. Он сделает тебя несчастной. Будет обращаться с тобой так же, как со всеми этими девицами. Но я не стану тебе помогать. Не в этот раз.

– Я вовсе не просила тебя о помощи, – сказала я и, понимая, что сейчас нам не следует ссориться, попыталась взять Элиота за руку, но он стряхнул мои пальцы. – Мне очень жаль. Я должна была рассказать тебе про Саймона, но боялась.

– Ты боялась, что я тебя остановлю. Наверное, я попытался бы это сделать. Но ты ведь никого не слушаешь. И ни о ком не думаешь, кроме себя. Как и о последствиях своих поступков. Да, ты думаешь только о себе, и в этом все дело.

Я уже привыкла к тому, что в семье мною все разочарованы. Мне было наплевать, что думали обо мне преподаватели. Но сейчас передо мной стоял и говорил мне горькие слова Элиот, которого я знала с детства. Я разбила ему сердце, и теперь мое собственное сердце готово было разорваться от боли. Плакать бесполезно, напомнила я себе и провела ладонью по глазам, чтобы стереть выступившие слезы.

– Ладно, хорошо. Пусть я буду стерва. Но кое в чем я права. Аномалия, которую пытаются найти мои родители, так или иначе связана с Саймоном. И мы должны по этому поводу что-то предпринять.

Элиот взглянул на меня так, словно перед ним стоял незнакомый человек.

– Единственное, что ты можешь сейчас, – это уйти. Прошу тебя, сделай это.

– Пожалуйста, Элиот, давай не будем ссориться. Нам надо попытаться решить проблему.

– Проблема в тебе, Дэл. Как и всегда. Но я не собираюсь больше помогать тебе. Отныне ты мне безразлична. – Он засмеялся, но смех его напоминал стон. – Что ж, теперь и ты узнаешь, каково это.

В школе Элиот все утро избегал встречи со мной. Поэтому я нисколько не удивилась, не увидев его во время обеда в кафе. Тем не менее я села за наш обычный столик, теребя металлический язычок банки с кока-колой. Элиот сказал, что я эгоистка и думаю только о себе. Много лет он намекал мне на свои чувства, но я либо игнорировала их, либо поднимала его на смех, потому что чувствовала себя неловко. И еще потому, что он был моим лучшим другом – но не более того. Сказав об этом Элиоту прямо, я, скорее всего, разрушила бы нашу дружбу.

И вот теперь это произошло. Я не знала, как мне поступить, как достучаться до Элиота. Мне было не под силу дать ему то единственное, чего он хотел.