Эрика О'Роурке - Диссонанс

Я откинула голову назад и, наткнувшись на взгляд темно-синих глаз, почувствовала, как вдоль позвоночника у меня побежали мурашки.

– Кто это говорит? Это говорит человек, который на занятиях засыпает.

Согласно теории Элиота, то, что мы видели в отраженных мирах – сначала резкое увеличение количества ответвлений, за которым следовала целая серия явлений, именуемых эффектом барокко, – являлось еще одним симптомом наличия где-то очень мощной аномалии. Продолжать следить за тем, как все это происходит снова и снова, не имело смысла. Элиот настоял, что мне все же следует показываться на занятиях в школе. Впрочем, я не возражала – это давало мне возможность изучать Саймона.

С его звуковой частотой все было в порядке. Необычные колебания, которые я зафиксировала, когда он поцеловал мне руку, не имели ничего общего с диссонансом. То есть Саймон в Главном Мире звучал вполне гармонично, как и все вокруг. Однако он, несомненно, стал жертвой аномалии. Он помнил меня, хотя не должен был, и оказался в центре по меньшей мере двух эффектов барокко. Если бы об этом узнал Совет, и сам Саймон, и его отражения оказались бы в опасности. Это означало, что я должна разобраться во всем первой.

Саймон шагнул в сторону, чтобы я могла войти в аудиторию.

– Если ты не встречаешься с Элиотом, то кто же тот счастливчик, которому ты отдаешь предпочтение?

– Почему ты уверен, что он обязательно должен быть?

– А разве никого нет? В таком случае могу предложить тебе вариант. Я с ним лично знаком. Отличный парень, спортсмен, привлекательный. Обожает собак и хлеб с цуккини.

Я невольно улыбнулась краешком губ:

– Звучит неплохо. У него есть какие-нибудь недостатки?

– У бедняги отсутствует музыкальный слух. Ему медведь на ухо наступил. И еще – он вечно пытается всех очаровать. Я знаю, что ты такие вещи ненавидишь.

– Тогда сделка не состоится, – заявила я, опускаясь на свое место за столом. – А жаль. Мы могли бы отлично проводить время.

Усевшийся с другой стороны прохода Саймон наклонился в мою сторону. Я сделала то же самое. В результате наши лица сблизились настолько, что я разглядела едва заметную короткую щетину на его подбородке.

– Может, не все потеряно? – спросил он.

Еще дюйм-два, и мои губы коснулись бы губ Саймона. Все мышцы моего тела напряглись. В душе моей боролись два чувства – страх и нетерпеливое ожидание чуда. Все решал какой-то дюйм.

Внезапно миссис Джордан громко откашлялась.

– Надеюсь, мы можем начать, мисс Салливан? – спросила она с нотками сарказма в голове. – А вы что скажете, мистер Лэйн?

– Ладно, в другой раз, – пробормотала я.

– Не слышу ответа, мистер Лэйн. Я могу начать?

– Давай уж, раз все испортила, – тихонько сказал Саймон.

После этого он послал миссис Джордан свою фирменную сияющую улыбку и выдал какую-то шутку по поводу того, что накануне допоздна читал. Преподавательница, не удержавшись, рассмеялась, а я опять подивилась тому, как легко Саймон находил подход к людям.

Включая меня.

Сидя за столом, я выслушала короткую тираду миссис Джордан, которая объявила, что на сегодняшнем уроке мы будем заниматься исследовательской работой. Все собрали свои учебники и побрели в библиотеку. Я отыскала свободный стол в зале периодических изданий и села за него. Остальные в главном зале тоже расселись по местам и принялись выбирать темы для исследования. Тотчас в воздухе с шипением начали возникать переходные порталы.

– Смотри-ка, тут уютно и людей никого, – сказал Саймон, подойдя ко мне и садясь на стул рядом со мной. – Одобряю. Какая у тебя тема?

– Пока понятия не имею. А у тебя?

Саймон сделал губы трубочкой и задумался. Его волосы были слегка взлохмачены, словно он причесывался не расческой, а растопыренной пятерней. Я с трудом подавила желание провести по ним ладонью. Воздух вокруг нас словно наэлектризовался. Я затаила дыхание, ожидая, какой выбор сделает Саймон.

– Чанселлорсвилль, – произнес он и потянулся к своему блокноту.

Тут же рядом с Саймоном возник портал. Звук при этом получился не просто громкий, а оглушительный, словно выстрел из пистолета – правда, слышала его я одна. От неожиданности я даже вздрогнула.

– Почему ты выбрал именно его? – поинтересовалась я, думая о том, почему звук при формировании портала у Саймона оказался намного сильнее, чем у остальных учеников.

– А что, какие-то проблемы с Чанселлорсвиллем? Видишь ли, если бы генерал Джексон не был убит в битве при Чанселлорсвилле – кстати, фактически своими, – он принял бы участие в битве при Геттисберге. И тогда южане победили бы.