Эрика О'Роурке - Диссонанс

– Дед полагает, что Совет виноват в исчезновении бабушки, – сказала Адди, судя по тону, явно не разделявшая такую точку зрения. – Ему кажется, что Члены Совета недостаточно заботились о ее безопасности. А появление Латтимера всякий раз напоминает Монти о том, что произошло. Ты ведь понимаешь, что дед использует наши совместные Путешествия как возможность в очередной раз пуститься на розыски Роуз, верно?

Разумеется, я об этом давно догадалась.

– Послушай, Адди, а ты помнишь нашу бабушку?

Адди отрицательно покачала головой.

– Когда мы снова вернулись сюда, мне было всего четыре года. Кажется, от нее всегда пахло лилиями.

– Как ты думаешь, она хотела уйти и не вернуться? Или все произошло случайно?

– Не знаю. Мне известно лишь то, что она пропала. Что же касается причин ее исчезновения, то я никогда о них не задумывалась. Монти же на этой почве просто свихнулся.

Я невольно подумала о Саймоне, изо всех сил пытающемся очаровать окружающих его людей, потому что те, кто должен был любить его, либо уже его бросили, либо вот-вот должны были это сделать.

– Это очень странно, – вдруг произнесла Адди. – Когда сюда начали прибывать команды специалистов, они проводили в день по шесть или даже семь процедур разделения. А теперь – от силы одну или две.

– Ну и что? – не поняла я. – По-моему, это говорит о том, что они действуют вполне успешно.

– Если посмотреть на эти карты, получается, что ничего подобного. – Адди, продолжая глядеть в монитор, указала на стопку бумаг, лежавших рядом с компьютером. – Ну хорошо, группы экспертов первым делом приступили к разделению наименее стабильных параллельных миров. Но все они были относительно недавно сформировавшимися ответвлениями. Так происходило два или три года. Но затем специалисты стали производить разделение все более старых, устоявшихся, крупных ветвей. Это требует гораздо больше времени.

– Ты хочешь сказать, что в этом случае вероятность отравления диссонансными частотами возрастает?

– Именно. Вот сейчас я читаю записи, сделанные отцом во время одного из его Путешествий. И в них речь идет об эхо-мире, существующем на протяжении двенадцати лет. Согласно анализу, проведенному мамой, разделение в таких случаях должно занимать четыре или пять часов.

– Похоже, в последний раз возглавляемой папой команде пришлось заниматься этим гораздо дольше, чем предполагалось, – заметила я. – Нестабильность – это признак зараженности. Похоже, частотная инфекция распространяется с более новых миров на более старые и от малых к большим. Вот почему пришлось привлечь много команд по зачистке. Они пытаются предотвратить дальнейшее расползание этой заразы.

– Значит, Монти был прав, – мрачно изрекла Адди. – Они уходят все дальше в прошлое. И похоже, борются всего лишь с симптомами. Нам нужно найти источник, откуда возникла сама болезнь.

Прежде чем покинуть мамин кабинет, мы постарались разложить бумаги так, как было до нашего появления, чтобы она не догадалась, что в ее владениях кто-то побывал. Затем мы заперли кабинет на замок и осторожно, стараясь не шуметь, поднялись наверх. Адди была напряжена, словно натянутая тетива лука. Я же, по идее, должна была испытывать облегчение. Стало ясно, что Совет обнаружил некую аномалию еще до того, как я, сама того не желая, провела разделение Паркового Мира, раньше, чем я начала контактировать с отражениями Саймона Лэйна, и прежде, чем из-за Саймона участились случаи возникновения эффекта барокко. Иными словами, какие бы катаклизмы ни происходили в отраженных мирах, в этом не было ни моей вины, ни Саймона. И все же меня одолевало смутное беспокойство. Ведь мы с Саймоном были симптомами, а Совет пока пытался бороться именно с ними.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я у отца на следующее утро.

Папа, повинуясь указаниям мамы, лежал в кровати. Мне она поручила находиться рядом с отцом до тех пор, пока она не покончит с работой. Я протянула отцу очередную чашку с чаем, но он отстранил мою руку.

– Мне лучше, я уже готов встать.