Фиона Бартон - Дитя

Пол говорит, что я должна стать известной, заявить о себе миру – но я в ответ только смеюсь. Обычно это срабатывает, и разговор на этом и заканчивается. Мужу хватает и собственных проблем – с профессором Бичемом и его расписанием лекций. Пол гораздо сильнее обо всем этом переживает, нежели выказывает внешне, и я всячески стараюсь укрепить в нем уверенность в себе. Говорю ему, какой он замечательный преподаватель и как студенты любят его лекции.

А когда уже и подобное не помогает, я напоминаю ему, что он спас мою жизнь, взяв меня замуж, и это неизменно вызывает у него улыбку. Интересно, помнит ли он ту раннюю пору нашего знакомства, еще в начале девяностых, когда я пыталась как-то наладить свою жизнь? Я была гораздо старше остальных студентов и вообще сильно от них отличалась, чтобы участвовать в их универовских забавах. К тому же в моей жизни появился Пол. Все его замечательные достоинства я оценила еще в первом семестре – однако он в меня влюбился, только когда я училась уже на последнем курсе. Ему было очень сложно, ведь Пол являлся моим личным куратором. Но для меня это было тогда совсем не важно. Мне казалось, что профессор Пол Симмондс сумеет разрешить все мои проблемы.

Он оказался на двадцать лет старше меня и был человеком удивительно умным и с хорошим чувством юмора, проявляющимся в этакой суховатой, ученой манере. Холостяк, в вечно не глаженной рубашке и непарных носках – Пол был всецело поглощен своей работой.

– Ты меня тогда просто обворожил, – говорю я ему.

Слыша такое, он всякий раз смеется.

– Я? Да я вообще никого не способен обворожить.

И тем не менее это так. Когда Пол о чем-то рассказывает, он буквально пленяет своих слушателей. По крайней мере, меня он точно пленил. Кажется, он обращается непосредственно к тебе. Его лекции о психологии героинь шекспировских трагедий были как будто написаны обо мне. И, сидя в аудитории, я чувствовала, что этот человек полностью понимает и меня, и весь дикий сумбур в моей голове. Я и в самом деле полагала, что ему по силам сделать меня лучше. Бедный Пол! Нагрузить человека такой ответственностью!

Пол утверждает, будто влюбился в меня чуть не с первого взгляда, но думаю, мы оба знаем, что он все это немного романтизирует. Правда в том, что поначалу ему очень польстил мой особый интерес к его лекциям, а потом он проникся сочувствием к моим трудностям по части письменных работ и неспособности втянуться в университетскую жизнь. И Пол принял меня – трудное дитя нашего факультета – под свое заботливое крыло. Бедный Пол! Он даже представить не мог, что же такое на себя берет.

Я стала тенью следовать за ним по университету, усаживаясь на задних рядах на всех его лекциях, чтобы только быть с ним рядом. Мои однокурсники мгновенно это просекли и теперь всякий раз при виде меня пихали друг друга локтем, вполголоса отпуская язвительные колкости.

В конце концов даже Полу стало ясно, что это зашло уже слишком далеко, и он попытался со мной поговорить о моем поведении, напоминая о своих профессиональных обязательствах и призывая меня найти себе бойфренда своих лет. Как же это было мило!

– Эмма, – сказал он тогда, – я ведь настолько стар, что гожусь тебе в отцы.

Расскажи я об этом своей матери, она ответила бы, что это более чем весомый довод. Но с ней я этим не поделилась. В ту пору Джуд вообще не являлась частью моей жизни. Так что мне не пришлось кому-либо рассказывать, что в Поле я увидела свою спасительную гавань и ни за что не собиралась его упускать. Уже позднее он признался, что именно моя беззащитность и решила дело. Сказал, что в жизни не встречал такой женщины, которой он был бы так глубоко необходим.

Это было так романтично! Чего не скажешь о нашем первом тайном свидании в грязном индийском ресторане с яркими аляповатыми обоями и громким бренчанием ситар, заглушавшим наши объяснения в любви. Полу приходилось тогда чуть ли не кричать.

Нам пришлось ждать, пока я защищу диплом, прежде чем встречаться уже открыто, однако о нас и так уже все знали. Целых два семестра по всему факультету о нас ходили грязные сплетни, и Пол даже предложил, что поищет себе другую работу, чтобы мы могли начать совершенно новую жизнь уже вместе.

– И мы нигде не станем упоминать, что, когда мы влюбились друг в друга, ты была еще студенткой, – объяснял он. – Лучше этим не хвастаться. Понятное дело, mea culpa [7]… Но все же спящую собаку… сама знаешь.

Меня всегда очень забавляло это выражение: «Не будите спящую собаку». Ведь любая спящая собака рано или поздно просыпается, не так ли?