Нельсон Демилль - Реки Вавилона

— Их там всего двое?

— Я расставил вдоль гребня много караульных постов, но вооружен только Макклур. Там совершенно открытый и очень крутой склон. Не думаю, что с этой стороны следует ожидать серьезной атаки, тем более теперь, когда мы показали, что следим за ними и можем стрелять в ответ.

— А как насчет этого склона?

— Тут проблема. С севера на юг он тянется примерно метров на пятьсот. Спускается к дороге и на равнину. В некоторых местах изрезан пересохшими канавами, завален глыбами земли, как ты прекрасно знаешь. Именно с этой стороны и следует ожидать нападения. С других сторон местность совершенно открытая, что очень удобно нам для ведения огня. Пожалуй, с тех направлений атаки маловероятны. Автоматы я распределил среди людей, прикрывающих наиболее вероятное направление атаки. Это твои люди. Другой твой человек, Джошуа Рубин, вооружен «узи», а у Брина винтовка M-14. Свои пистолеты 22-го калибра твои люди передали пассажирам, которых я сам отобрал. Они несут охрану по периметру. Еще я намерен выставить внизу на склоне комбинированные посты наблюдения и подслушивания. — Добкин глубоко вздохнул. — И все-таки наша оборона слишком хлипкая. Если бы не «АК-47», я предложил бы вступить в переговоры и выяснить условия сдачи.

Хоснер глубоко затянулся сигаретой Брина и вернул ее Натану, потом посмотрел на Добкина.

— Думаешь, они предпримут еще одну ночную атаку?

— Так поступил бы любой командир, дорожащий своей репутацией. Чем дольше они будут ждать, тем организованнее станет наша оборона. Полчаса назад мы отбили их нападение, но нам предстоит заниматься этим всю ночь.

— По-твоему, днем они не станут атаковать?

— Я бы не стал.

— Бекер посылает сигналы SOS?

— Он что-то колдует там с радио и батареями. Давай вернемся к «Конкорду». Министр иностранных дел хочет, чтобы ты присутствовал на совещании.

— Даже здесь совещания! — Хоснер поморщился.

Брин осматривал склон в ночной прицел. Через каждые несколько минут он выключал его, экономя батареи и давая отдых глазам. Хоснер похлопал его по плечу.

— Позже я пришлю кого-нибудь тебе на смену.

— Но он должен быть очень сильным, чтобы отнять у меня винтовку.

Хоснер улыбнулся.

— Тогда поступай, как знаешь. — Он направился вслед за Добкиным.

«Конкорд» стоял почти в центре ровной площадки. По южной и северной оконечностям удлиненной насыпи проходили развалины стен, отделявших ее от реки, и сейчас эти развалины образовывали как бы наклонные плоскости, ведущие на вершину насыпи. Именно по южной наклонной плоскости лайнер и взобрался на вершину. Хоснер и Добкин перебрались через борозду, проделанную носовой частью «Конкорда», и направились к самолету. Хоснер едва поспевал за генералом.

— Кто у нас сейчас главный? — спросил он.

Добкин ничего не ответил.

— Давай выясним это сейчас, генерал. Кто-то должен отдавать приказы. Ты же понимаешь. И делать это должен только один человек.

Добкин замедлил шаг.

— Старший по рангу, естественно, министр иностранных дел.

— А кто следующий?

— Думаю, Исаак Бург.

— А за ним?

Добкин раздраженно хмыкнул.

— Ну, за ним опять идет политик.

— Кто?

— Бернштейн. Она член кабинета министров.

— Я знаю. Но в данном случае это не имеет значения.

Добкин пожал плечами.

— Не впутывай меня во все это. Я просто солдат.

— Кто идет дальше по старшинству?

— Думаю, ты или я.

— В моем распоряжении шесть человек, все вооружены. Они мне преданны и являются единственной боевой силой на этом холме.

Добкин остановился.

— У одного из них пуля в заднице, и еще не известно, в каком состоянии остальные. Эти две ночные атаки были пробными, в следующий раз надо ожидать полномасштабного штурма.

Хоснер повернулся и продолжил путь.

Добкин догнал его и хлопнул по спине.

— Ладно, я все понял. Свою вину ты уже загладил, Иаков, и чуть не погиб в ходе атаки. Пора бы тебе уже и успокоиться, нас ждет еще много тяжелых часов.

— Думаю, даже дней.

— Нет, долго мы не продержимся после завтрашнего захода солнца. Если доживем до него.

— Тогда мы не дождемся помощи.

Добкин кивнул.

— Ты прав. И вообще, сейчас в этой местности самое плохое время года. Весенние разливы сделали район почти недоступным, туристский сезон откроется только через месяц. Если Бекер не сумеет связаться с нашими по радио, то пройдет несколько дней, пока кто-нибудь догадается, что мы здесь. Да еще несколько дней, прежде чем они начнут принимать меры по нашему освобождению.