Нельсон Демилль - Реки Вавилона

Каплан приготовил пистолет к бою и укрылся в тени.

Брин увидел, как палестинцы начали подниматься на холм. Сейчас они находились примерно в сотне метров от того места, где он последний раз наблюдал Хоснера и Каплана. На этот раз палестинцы уже не представляли собой удобную мишень. Словно хорошо обученные пехотинцы, они использовали для маскировки складки местности. Брин поискал в ночной прицел Хоснера и заметил человека, ползущего по поляне между земляными глыбами. На голове у ползущего был арабский головной убор.

— Я здесь. Я здесь, — прошептал Хоснер.

Раненый араб вгляделся в темноту.

Хоснер пополз быстрее.

Брин наблюдал в прицел, как араб в несколько странном головном уборе с проворством ящерицы полз по земле. И тут же заметил раненого, к которому направлялся ползущий. Этот раненый, должно быть, из тех, которых он подстрелил раньше, тот самый, что переполошил всех своим криком. Брин поймал в перекрестье прицела ползущего араба и положил палец на спусковой крючок. Но что-то удержало его от выстрела. У него не поднималась рука застрелить человека, рискующего своей жизнью ради спасения раненого товарища. Но другого выхода у Брина не было, и он решил, что пристрелит ползущего, а раненого добивать не станет. На самом деле Брин не понимал, почему подобное решение должно удовлетворить бога или богов войны, которые ввергали людей в такие ситуации, но он знал, что очень важно пытаться вести честную игру. Он снова быстро оглядел в прицел склон холма, однако ни Хоснера, ни Каплана не увидел. Зато увидел арабов, которые находились теперь менее чем в пятидесяти метрах от раненого и ползущего к нему товарища. И все же они пока представляли собой трудную цель. Брин прицелился в ползущего.

— Все в порядке, — прошептал Хоснер. — Он услышал шум, это по склону холма торопливо поднимались люди.

Раненый араб приподнялся на локте и через силу улыбнулся, увидев Хоснера, который находился от него менее чем в метре, но тут же издал удивленный возглас и поднял автомат. Хоснер бросился на него.

И в этот момент Брин нажал на спусковой крючок.

Араб снова вскрикнул. Хоснер отыскал в пыли камень, зажал его в руке и ударил араба камнем в лицо.

Каплан выскочил на поляну. Он отыскал двух мертвых арабов, забрал их автоматы и несколько рожковых магазинов. Хоснер забрал автомат и магазины раненого араба.

Брин подождал, пока у края поляны появился первый араб, и выстрелил. Глушитель мягко кашлянул, и араб упал на спину.

Хоснер и Каплан увидели в двадцати метрах перед собой выскакивавших из-за глыб земли и глины арабов.

Брин снова выстрелил, упал еще один араб, а остальные кинулись врассыпную.

Хоснер забросил раненого араба на спину, передав автомат и магазины Каплану. Сгибаясь под тяжестью своих нош, они бросились вверх по склону холма. Они петляли между глыбами засохшей земли, пробивались по канавам, спотыкались, и вдруг позади застрочили автоматы. Вокруг них в воздух полетели куски земли, глины, осколки камней.

Каплану навсегда запомнился этот характерный, глухой и отрывистый треск автоматов «АК-47», похожий на звук китайских хлопушек. В жилах застыла кровь, когда над ухом он услышал свист пуль. Несколько раз Каплану казалось, что его ранило, но это были всего лишь комья земли или осколки камней.

— Бросьте его! — крикнул он Хоснеру.

— Нет, — возразил Хоснер, тяжело дыша. — Он нам нужен. Вперед.

— A-а, сволочи! Пошли в задницу! — Каплан повернулся, вскинул один из автоматов и открыл огонь, выпустив полный магазин из тридцати патронов. С вершины холма донеслись слабенькие выстрелы пистолетов «смит-вессон» 22-го калибра, а потом их поддержала гораздо более уверенная дробь пистолета-пулемета «узи». Каплан бросился догонять Хоснера. Сейчас они находились менее чем в пятидесяти метрах от вершины холма. Несколько человек поспешили сверху к ним на помощь, кто-то забрал у Хоснера раненого араба. Каплан споткнулся и упал, он лежал на земле, тяжело дыша и обливаясь потом. Кто-то помог ему подняться, и они побежали, петляя между камней. Почти на самом верху он увидел Брина, который неторопливо целился и стрелял из своей страшной бесшумной винтовки. И вдруг Каплан почувствовал удар, но на этот раз это был не кусок земли или осколок камня, а что-то очень горячее, обжигающее. Он потерял сознание.

Хоснер лежал на земле, хватая ртом воздух. Он пошарил руками по сторонам и ощутил, что земля ровная. Значит, ему удалось сделать это. Хоснер услышал спокойный голос Добкина, отдававшего приказы относительно того, где разместить три трофейных автомата. Снизу доносилась стрельба, но и защитники холма отвечали огнем. Как только в бой вступили трофейные автоматы, огонь арабов внезапно прекратился. А потом прекратился вообще весь огонь, и на холме воцарилась зловещая тишина.