Андрей Кузечкин - Стеклянные стены

Небольшая зарядка на площадке. Персонал разбивается на небольшие группы, с каждой работает один наставник. Он показывает упражнения, мы повторяем. Угадайте, какой наставник достается нашей группе. Да-да, тот самый, лысый. Нарочно придумывал упражнения позаковыристее, думал, что я не справлюсь. Даже как-то неловко было его обламывать.

Потом – короткий утренний Резонанс.

После завтрака и блестящего выступления Никиты идем работать. Меня опять поставили грузчиком – видимо, это на все дни. Так и не узнаю, что в этих огромных коробках. Шальная мысль: а вдруг это действительно спектакль, и я тупо таскаю какой-нибудь мусор, который ради меня одного перекладывают из коробки в коробку?

Пытаюсь разговорить остальных насчет «Стеклорезов». За этим меня и застает лысый наставник и начинает на меня наседать:

– Что опять за разговорчики?

– Кто такие «Стеклорезы»? – спрашиваю я у него как ни в чем не бывало.

– Не твоего ума дело, пачкун! – Он толкает меня ладонью в грудь.

Приближаю свое лицо к его лицу и спокойно говорю, так тихо, чтобы слышал только он:

– Еще раз до меня дотронешься – твоя рука окажется у тебя же в жопе.

Он меняется в лице:

– Да ты!.. Ты у меня в карцер пойдешь!

– Да с удовольствием. Хоть твоей рожи видеть не буду. И вообще, я могу отсюда уйти, когда захочу.

– Да что ты говоришь!

– А щас увидишь…

Я обеими руками вцепляюсь в ворот комбинезона и рву ткань со смачным треском.

Грузчики смотрят на меня, рты разинув от священного ужаса.

– Вот! Я испортил униформу! Дисквалифицируйте меня!

Во дурак-то… что я делаю и зачем? Спокойно, Яник, спокойно. Тебе еще рано отсюда уходить. Но очень уж бесит лысая балда этого урода.

– Так, я все понял, – произносит наставник совсем другим, примиряющим тоном. – Ты устал с непривычки. Иди отдохни. Давай, шагом марш! – Он кивает в сторону выхода, уже не решаясь до меня дотронуться.

Что ж делать, иду. Мысленно готовлюсь к любому исходу событий. Хотя и догадываюсь, что меня не выгонят.

Наставник открывает для меня дверь в зону отдыха – небольшую комнату, где есть мягкие сиденья, бачок с водой и даже апельсины на тарелке. Надо же, какие удобства.

– Сиди здесь, – приказывает он и уходит.

Вскоре возвращается с иголкой и катушкой ниток:

– Сам зашьешь. А то ходи как оборванец, мне плевать.

Что и требовалось доказать. Я нарушил Правила, но выгонять меня никто не торопится.

– Все это не игра! – заявляю я наставнику.

Он глядит на меня, как сердобольная нянечка – на чересчур буйного пациента психушки. Лицемерный урод!

– Конечно-конечно, не игра. Все, сиди. У тебя пятнадцать минут.

Справляюсь за восемь. Есть время почистить и съесть апельсин. Заодно осмотреть комнату. Догадываюсь даже подвинуть тарелку с апельсинами и заглянуть под нее. Так я и думал: на столе нацарапано: «Стеклорезы».

Когда наставник возвращается, я по-прежнему сижу на месте и жую очередной апельсин.

Лысый придирчиво смотрит на комбинезон. Затем нехотя говорит:

– Ну, неплохо.

Он слегка удивлен. Откуда ему знать, что я большую часть детства рос без отца и с малых лет приучился помогать маме по дому – в том числе и стирать, и шить. По мне не скажешь, знаю. Собственным внешним видом я не озабочен.

– Вставай, – говорит наставник.

– Не хочу, – отвечаю я.

– Ну чего ты все время нарываешься? – говорит он устало. – Дождешься ведь.

– Чего – карцера?

– Нет. По-настоящему.

Наставник выразительно смотрит мне в глаза, будто хочет что-то важное сказать, но сдерживается. На что намекает, интересно?

Неужели на дисквалификацию? То есть все это – и правда квест, так, что ли?

Или он хочет, чтобы я думал, что это и правда квест.

Даже если этот человек мне сейчас открытым текстом скажет, что это квест, я ему не поверю.

Но он не скажет. Не хочет нарушать Правила Игры.

Наставник стоит, замерев в напряжении. Ждет, что я еще выкину.

Я встаю и спрашиваю:

– Что такое «стеклорезы»?

– Не знаю, – с явным облегчением отвечает он. Видимо, и правда не знает. И обрадовался, что не пришлось врать или изворачиваться.

Руководитель группы искателей снова и снова листает список беглецов на экране планшетного компьютера.

В тот день на базе было триста человек – вдвое больше, чем обычно. Половина из них – координаторы и кандидаты в координаторы, приехавшие на психологический тренинг.

Сорок девять человек вышло в тот день за периметр. Сорок девять! И почти все – не какие-то там недообработанные новички – нет, это проверенные люди, которые должны были личным примером показывать, что такое чистота эссенции, а на деле оказались самыми обыкновенными пачкунами.