Андрей Кузечкин - Стеклянные стены

Гниль противно усмехнулся, чем изрядно рассердил Матильду.

– У тебя есть мечта? Цель в жизни? – спросила она.

– Мечта? Есть. Заснуть и проснуться в Британии в 1977 году – в самый разгар панк-революции. Сама понимаешь, это никогда не сбудется. А свою панк-революцию мы просрали в 90-е годы. И поэтому у нас до сих пор везде одна Пугачева и прочий «Голубой огонек».

Матильда громко выдохнула, пытаясь справиться с гневом. Она ему – о высоком, а он в ответ – про какой-то «Голубой огонек»!

– В Британии? Значит, ты не любишь нашу страну?

– Я вообще не понимаю, что значит любить страну, не любить страну. Если я где-то живу, я это принимаю как факт. Я родился здесь – ну и ладно. Мне это не мешает радоваться жизни. Если б еще всякие уроды не маячили перед глазами – было бы вообще хорошо.

«Ты это про свою девушку, что ли?» – чуть не спросила Матильда вслух, но вовремя осеклась. Кажется, этот разговор лучше прекратить.

– Ты не знаешь, где здесь можно выпить кофе? – спросила Матильда.

– Я знаю не больше тебя. Поищи, здесь должен быть ресторан. Это же база отдыха.

Матильда зашагала вперед по коридору. На пути у нее вырос Альберт.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Прошу прощения, сударь, напомните, где ресторан? – Матильда не прочь была пофлиртовать с ним.

Альберт не повелся.

– Пойдемте, провожу, – сказал он официальным тоном.

Столовая, чем-то похожая на школьную, находилась на первом этаже.

Люди в серых комбинезонах стояли в очереди к раздаче. Некоторые сидели за столами и поглощали пищу.

Ничего особенно странного вроде бы не происходило. Лишь дошагав до середины обеденного зала, Матильда замерла как вкопанная. Она поняла.

В столовой, несмотря на присутствие доброй сотни людей, стояла тишина. Люди ели молча, каждый смотрел в свою тарелку. Лишь изредка ложка звякнет, да и то как-то осторожно.

Казалось бы, что такого: люди свято соблюдают принцип «Когда я ем – я глух и нем». Только порадоваться можно за их культурность. Но Матильде вдруг стало не по себе.

– Что случилось? – еле слышно спросил Альберт.

– Я хочу кофе… – прошептала она. – Можешь мне взять навынос?

– Здесь нет кофе навынос. Здесь нет никакого кофе.

– Почему?

– Кофе – это отрава, – объяснил Альберт таким тоном, будто ребенка жизни учил. Матильде это не понравилось:

– Да, и я прямо сейчас хочу отравиться!

– В этом нет необходимости.

– Если нет, то пойдем отсюда!

– Ты уверена, что не голодна?

– Уверена… – Матильда чувствовала себя ужасно неуютно. Она поймала на себе несколько взглядов: несколько человек перестали есть и молча пялились на нее. Всего несколько. Но если она задержится здесь еще хоть на минуту – их станет больше. А еще через минуту на нее будут пялиться все. И молчать.

Матильда представила это и устремилась к выходу, еле сдерживаясь, чтобы не перейти с шага на бег.

– Что случилось? – спросил Альберт в коридоре. – На тебе лица нет!

Когда это они успели перейти на «ты», интересно…

Матильда уселась на ближайший подоконник:

– Да все в порядке. Наверное. По-моему, у меня фантазия разыгралась.

– Фантазия, – неодобрительно повторил Альберт. – Фантазия – это болезнь разума.

– Наверное, – согласилась Матильда. – Я стольких людей видела, кто живет в каких-то воображаемых мирах… Некоторые из них даже старше меня вдвое, а все никак не повзрослеют. Вот по тебе сразу видно – серьезный мужчина. Ты топ-менеджер?

– Я координатор. – Он показал красный браслет на запястье, на который Матильда прежде не обращала внимания.

– А что делают координаторы?

– Направляют людей на правильный путь.

– Ну, я и говорю – топ-менеджер.

Альберт впервые улыбнулся и тут же спрятал улыбку.

– Может, ты и меня на правильный путь направишь? А то я уже не уверена, с теми ли людьми я связалась и туда ли иду.

Молодой человек уселся рядом с ней на подоконник и произнес:

– Направлю. Но мне нужно, чтобы ты слушала. Слушала и слышала.

– Давай попробуем… – улыбнулась Матильда.

Спать пришлось в комнате на четыре койко-места. Хорошо хоть, никто не храпел и не пердел. Главное – никто не лез. Я спокойно закрылся одеялом с головой, как в детстве, и вылез в Интернет, благо сеть все-таки есть. Еще раз прочитал все, что уже нашел. Попытался отыскать что-то новое – с этим плохо.

С соседями по комнате говорить о чем-то бесполезно. Типичные сектанты с промытыми мозгами. На все мои вопросы либо хмурятся, либо загадочно улыбаются и что-то бубнят про эссенцию и восход. Надо искать таких, как Дима, недообработанных.