Агата Горай - Память без срока давности

Будто в одобрение, Буль звонко залаял. С единственным во всем мире другом я, оторвав свой зад от холодного асфальта, не спеша побрела в номер.

«УНИЧТОЖИТЬ» – слово, которое я с любовью вывела пальцем на запотевшем зеркале в ванной, после того как попыталась смыть под душем ненависть. Вода не спасала. Чужое счастье должно быть наказано. Я не обвиняю этих счастливых тварей в том, что способна помнить каждый момент своей жизни, но это единственное, в чем они не виновны. За то, что благодаря их усердным стараниям большая часть моей памяти засорена их брезгливыми рожами, колкими фразами, насмешками и издевательствами, эти люди должны поплатиться. Они не имеют права безнаказанно наслаждаться всеми прелестями жизни, в то время как моя жизнь – это четыре стены и ежедневно преследующий меня запах спермы и надменный душераздирающий кукольный хохот.

Из далекого девяносто второго доносится каменный голос свинцовой бабули, в нос ударяет запах детской мочи, и начинают зудеть коленки: «За все в этой жизни нужно платить. Учись отвечать за свои проступки, начиная с этого возраста, и, может быть, в дальнейшем, прежде чем что-либо сделать, хорошенько подумаешь – а стоит ли?»

Кто повинен в том, что ОНИ не думали о последствиях? Кто виноват, что у них не было такой мудрой бабули?

Наши дни

– Все повязки с лица можно снять. Поздравляю вас, Лиза, с вашим новым рождением. – В первую очередь мой нос уже привычно улавливает лосьон для бритья, а затем я слышу голос. – Лицо ваше, признаться, далеко от совершенства, и мы еще долго будем делать компрессы, но мы должны заняться вашими глазами. Сегодня уже двадцать седьмое число, скоро будет месяц, как вы к нам пожаловали, а мы до сих пор занимаемся только внешними проблемами. Не ясно, что с вашим зрением и можете ли вы нормально разговаривать, ведь шея слишком пострадала. Как сильно повредились связки, пока неизвестно.

С этими словами меня начинают очищать от нескольких слоев тряпок. Боли не чувствую – либо остатки нервных окончаний на лице безнадежно уничтожены, либо все компрессы и перевязки были с обезболивающими.

– Прекрасно. Очень хорошо. – С этими словами доктора я впервые за длительные беспросветные дни начинаю ощущать кожей свежий воздух. Может быть, так себя чувствует кусок колбасы, который мы любезно высвобождаем из целлофана. Боли нет, я чувствую лишь приятный холодок. – Просто замечательно.

Прохладные пальцы ложатся мне сразу на обе щеки. Прикосновения очень аккуратные, изучающие. А монотонные комментарии о том, как все замечательно, сводят с ума. Охренеть как прекрасно выглядит Фредди Крюгер!

– Мазь, на применение которой вы дали свое согласие, творит чудеса.

Пару недель назад у меня и в самом деле интересовались насчет разрешения опробовать на мне какой-то экспериментальный препарат, я и согласилась. Терять в этот раз двести процентов – нечего. Но я сильно сомневаюсь, что это снадобье превратило меня в красотку.

– Если так пойдет дальше, совсем скоро мы вынуждены будем с вами попрощаться. Операцию по пересадке кожи можно считать успешной. Отторжения трансплантата не произошло. Осталось определить чувствительность на пересаженных участках. Ну а если на пересаженной коже не будут расти волосы, это ведь не страшно? Сэкономите приличную сумму, отказавшись от эпиляции, – попытался пошутить доктор «икс», и я тут же представила собственный лысый череп. – Никакого воспаления нет, нет фибринозного налета на повязке и гноя. Все просто замечательно. Глюкокортикостероиды пока отменять не стану, нам ведь отторжение ни к чему. Но я уже сейчас вижу, что все прошло успешно, а ваш молодой организм нам только помогает справиться со всеми сложностями.

Да уж, мой молодой организм… И почему я не сгорела? Валялась бы сейчас себе в деревянном макинтоше в сырой земельке рядом с папашей, и жрали бы нас одни и те же черви – никаких тебе проблем и жизненных стенаний. Но нет, я ведь Кот. В запасе еще пара жизней осталась.

– Мила, займитесь повязками на конечностях. – Рядом прозвучало «хорошо» от брюнетки с пирсингом, и она тут же схватилась за мою левую руку. – Сейчас я легонько проведу смоченным в специальном растворе тампоном по вашим векам, но открывать глаза не нужно. Ради всего святого, не торопитесь. Ваши хрусталики не готовы к свету, пусть даже такому слабому. За окном пасмурно, лето выдалось дождливым, но нам с вами это только на руку. Вы еще успеете насладиться солнцем, но сейчас ваши глаза должны привыкнуть к отголоскам света, пробивающимся к ним через занавески из-под ресниц и век. Перед сном вам снова сменят повязки и увлажнят веки. Оставляю вас в хороших руках и удаляюсь. Ах да, чуть не забыл. Разговаривать вы можете уже сейчас, если есть что сказать. Тоже аккуратно, а то ведь с непривычки можете наделать беды и травмировать и без того пострадавшие связки. Главное правило для вас на ближайшее время: никуда не торопиться и не спешить. Реабилитация всего организма – длительный процесс, но от этого никуда не деться. Все. Покидаю вас. До завтра.