Джеймс Паттерсон - Президент пропал

Или, может, я слишком доверчив, хотя давно надо было понять, что в столичных кругах лояльность – не ходовой товар… Доверие ослепляет. Именно это со мной и произошло.

Я обхожу диван, перед которым еще вчера разговаривал с Ниной, смотрю на фотографию: мы с Лилли идем по лужайке к Белому дому, а на фоне – Борт номер один.

– Я… я тоже не понимаю, сэр, – нахмурившись, говорит Кэролайн. – Зачем кому-то предупреждать вас о том, что в вашем окружении работает предатель?

Рядом еще один снимок: мы с Кэролайн в тот вечер, когда объявили результаты выборов. Обнимаемся и строим глупые рожи. Эмоции били через край, аж голова кружилась. Я снимаю рамку со стены.

А затем разбиваю ее об стол. Стекло разлетается, дерево трескается.

Кэролайн едва не выпрыгивает из кресла.

– Хорошо, объясню понятнее, – выговариваю я, глядя на помятое фото. – Утечку мог организовать только кто-то из Совета по нацбезопасности, причем кто-то высокопоставленный – скажем, вице-президент. Ее, естественно, обвиняют. Легче мишени не придумаешь. Все знают, что у нас с ней расхождения во взглядах. Она в открытую шла против меня. И, признаться, жутко меня бесит. Значит, долой ее, да еще с позором. Судить необязательно, главное убрать подальше. И кто-то должен занять освободившееся место, верно? – Я повышаю голос: – Верно, я спрашиваю?

– Да, сэр, – тихо отвечает Кэролайн.

– Вот именно! И кто же это будет? Ах да, у нас ведь есть герой, который раскусил пароль за несколько секунд до конца! А еще всегда считал, что должность вице-президента должен занимать он!

Кэролайн Брок поднимается с кресла и смотрит на меня, как олень посреди дороги. Она открывает рот – и замирает. Оправдаться тут нельзя.

– Значит, ты думаешь, что решение угадывать пароль вместе с Советом по национальной безопасности – спектакль? Нет, это была проверка. Я ждал, что кто-то из вас подскажет пароль. Так и случилось.

Я закрываю глаза и массирую переносицу.

– Я молился, Кэрри. Клянусь памятью Рейчел, молился! Пусть это будет кто угодно, только не ты.

В кабинет входит Алекс Тримбл с агентом Джейкобсоном. Тот остается дежурить у двери, а следом появляется директор ФБР.

– Ты блестяще довела игру до конца. Натолкнула нас на мысль о родном городе Нины, а сама как будто ни при чем.

Оскорбленное выражение пропадает с лица Кэролайн. Она закрывает глаза, припоминая.

– Так вы нарочно опечатались… – шепчет она.

– Зато как споро ты нас поправила. Не «Сухум», а «Сухуми».

Кэролайн опускает голову.

Я киваю Лиз Гринфилд.

– Кэролайн Брок, – говорит она, – вы арестованы по подозрению в нарушении Акта о шпионаже и заговоре с целью государственной измены. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде…

– Стойте! – Кэролайн выставляет руки перед собой.

Может, официальный тон Лиз, а может, сам арест выбили ее из колеи и запустили защитный инстинкт.

– Нина хотела домой, вполне логичная догадка, – говорит Кэрри, обращаясь ко мне. – Я всего лишь подсказала, как правильно пишется столица крошечного европейского государства; и что, из-за этого я предатель?! Нет, ни в какие… В самом деле, господин президент, после всего…

– Даже не заикайся! – рявкаю я. – Никакие «после всего» не помогут тебе вымолить прощение.

– Господин президент, прошу. Давайте… давайте обсудим. Всего две минуты. Хотя бы две минуты вашего времени я заслужила?

Лиз Гринфилд делает шаг вперед, но я останавливаю ее.

– Две минуты, Лиз. Можешь засекать. Ровно сто двадцать секунд, большего она недостойна.

– Господин президент, не думаю, что стоит…

– Сто двадцать секунд, – повторяю я и указываю на дверь. – Выйдите. Все.

Агенты Секретной службы и директор ФБР покидают Овальный кабинет, а я не свожу глаз с Кэролайн. Какие мысли сейчас мечутся у нее в голове? Дети. Морти. Уголовный процесс. Унижение. И наверняка способы избежать наказания.

– Говори, – я киваю.

Кэролайн делает глубокий вдох и произносит четко и ровно:

– Вспомните, что случилось сегодня. Вы спасли страну. Про импичмент никто больше не заикнется. Лестер Роудз остался ни с чем. Ваш рейтинг взлетит до небес. Доверие граждан будет бесконечным. В оставшиеся полтора года – нет, пять с половиной лет! – вы сможете реализовать все свои планы. Вы войдете в историю.

– Допустим. Но…

– А теперь представьте, что будет, сэр, если вы решите отдать меня под суд, уничтожить мою репутацию. Думаете, я покорно все это снесу? – Она кладет ладонь на грудь и морщится. – Думаете, не найду чем ответить? Кстати, как прошел обыск в кабинете вице-президента? Нашли что-нибудь?