Татьяна Коган - Кондитер

– Прикидываешь, как меня убить? – Сэмми грустно улыбается.

– Я не убийца, забыл? – теплоты в его голосе нет, но и раздражения тоже. Тубис нутром чует опасность. Сейчас опасность отсутствует.

– Ах да, конечно, – С-6 упивается беседой; нейтральная реакция А-11 на происходящее заметно успокоила его.

– У меня дома собака, ее нужно кормить дважды в день – сообщает Сан Саныч.

– Ты хочешь, чтобы это делал я?

– Я бы предпочел делать это сам. Но полагаю, пока у меня такой опции нет?

Сэмми виновато кивает:

– Что за собака? Дружелюбная?

Тубис невольно улыбается, представив, как Анька встретит незнакомца:

– Овчарка.

С-6 издает нервный смешок:

– И как ты себе это представляешь?

– Возьмешь мой свитер, дашь ей понюхать. Запишешь мой голос на диктофон, она, конечно, симпатией к тебе не проникнется, но, вероятно, позволит себя покормить.

– Это все предположения, так? Прецедентов не было? – уточняет Сэмми.

– Верно.

– Класс.

Тубис выуживает из кармана брюк ключи и бросает – С-6 ловит.

– Если собака хоть как-нибудь пострадает…

– Да понял я, – прерывает его Сэмми и поднимается. – Я не камикадзе, обижать любимого питомца маньяка.

«Пусть даже он сейчас сидит на цепи», – мысленно добавляю я.

Я сижу в машине минут десять, прежде чем решаюсь открыть калитку и войти во двор. Время около полуночи, в поселке такая темень, хоть глаза выколи. Ни одного работающего фонаря – мне приходится светить под ноги телефоном, чтобы не навернуться и не сломать шею.

Сердце колотится; к моему стыду, я здорово нервничаю. С одной стороны это круто – увидеть жилище своего кумира. А с другой стороны – овчарка. Что, если эта дура накинется на меня? И даже не ударишь ее – не дай бог с ней что-то случится, тогда едва начавшаяся дружба с ее хозяином обречена на провал.

У двери я останавливаюсь, стараясь не обращать внимание на угрожающее рычание по ту сторону. Собака почуяла чужака и не стесняясь демонстрирует свое отношение.

Присаживаюсь на корточки и делаю все, как велел А-11: немного отодвигаю задвижку собачьего лаза внизу двери, и просовываю туда свитер. Дергаюсь, когда возле моих пальцев лязгают зубы, но тут же собираю волю в кулак: через это узкое отверстие псина не пролезет, так что пока я безопасности.

Рычание смолкает. Овчарка обнюхивает одежду. Я включаю диктофон, на который А-11 наговорил несколько фраз, и подношу к двери.

– Анька, спокойно. Я скоро вернусь, без драм, пожалуйста. Сиди смирно.

Овчарка отрывисто гавкает.

– Я сказал сиди смирно, глупая.

Несколько минут я проигрываю на повторе запись с его голосом. За дверью тихо, но где гарантия, что овчарка успокоилась и готова познакомиться? Вдруг она просто ушла на кухню и оттуда наблюдает, ждет, когда откроется входная дверь, чтобы ринуться в атаку?

Я люблю животных, и обычно легко нахожу с ними общий язык. Ротвейлер Ярика, например, из всей компании признает и слушается только меня. Не знаю, почему – особых усилий, чтобы заслужить его симпатию, я не прилагал. Может, почуял во мне такого же зверя, как он сам? Вдруг и с собакой Александра Александровича произойдет нечто подобное?

Я тешу себя этой надеждой, пока мысленно собираюсь с духом. На всякий случай, прямо на куртку я надел пуховик: заслонюсь рукой, если Анька надумает напасть. Два слоя толстой материи она, может, и прокусит, но глубоких ран на мне не останется.

Бормочу себе под нос что-то вроде «смелей, ты сможешь, все будет круто», вставляю ключ в замок и медленно поворачиваю. Сначала приоткрываю дверь на пару сантиметров, затем чуть больше – и осторожно заглядываю внутрь.

Темноту прихожей разбавляет льющийся из окон сумеречный свет. Почти сразу же я встречаюсь с круглыми, внимательными глазами. Овчарка сидит в паре метров от двери – ее неподвижный силуэт заставляет меня нервно сглотнуть. Ничего драматического не происходит, я смелею и очень медленно проталкиваю веред сперва плечо, затем половину туловища, одну ногу, вторую.

Несколько секунд я стою, не шевелясь. Потом, чувствуя себя последним кретином, тихо говорю:

– Анька, меня зовут Сэмми. Твой хозяин вернется позже, мы с ним друзья, понимаешь? Ты ведь в курсе, что друзей хозяина нельзя кусать? Если тебе хочется почесать зубы, предлагаю поужинать.

На последнем слове овчарка подскакивает и с недовольным рыком бросается на меня.

Я даже не успеваю испугаться – машинально закрываюсь рукой, и почти сразу ощущаю, как две передние лапы упираются мне в живот. Овчарка обнюхивает меня, – ее мокрый нос деловито шевелится. Она явно принимает решение относительно моего будущего, а я стараюсь упростить ей задачу и начинаю приговаривать ласковую чушь.