Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

Сложно казаться неуязвимым, когда ты и дышать-то без помощи машин не можешь, поэтому Леон ждал.

Он уже знал, что позвонит ей сразу после того, как уйдет Дима. Это не будет разговор по душам и не будет громких признаний. Нет, это будет просто легкая беседа ни о чем – потому что беседа станет лишь сопутствующим обстоятельством. Леону просто хотелось видеть ее. Он не жалел о том, что сказал и сделал там, в доме Лирина. Он был уверен, что умрет, а потому был честен и с ней и с собой, так о чем тут жалеть?

– Вернуться в полицию не хочешь? – поинтересовался Дима, прерывая его размышления.

– Что?..

– Снова стать следователем. Это можно устроить: все прекрасно знают, какую роль ты сыграл в этом расследовании, только о тебе и говорят.

– Я был там не один.

– Да, но Анну они не знают, а тебя – знают.

Анна его раздражала, Дима и не скрывал этого. Понятно почему: в его точном мире, где все четко отмеряно, трижды согласовано и одобрено, она стала непредсказуемой помехой.

– Меня чуть не выпотрошили, как рыбу, а тебе снова хочется вернуть меня к расследованиям? – усмехнулся Леон.

– Я смею надеяться, что этот опыт тебя чему-то научил. Но ты на другое посмотри – ты справился с тем, с чем без тебя не справился бы никто!

– Мы справились, прекрати вычеркивать из этого Анну.

– Ей в полиции все равно не место, – отмахнулся Дима. – А вот тебе место! Если ты вернешься, ты сможешь привлекать ее как консультанта, раз уж она тебе так важна.

– Консультанта по каким вопросам? По ограбленным старушкам? Или по бытовому мордобою? Я не хочу просто возвращаться в полицию ради того, чтобы быть там. Мы с тобой оба знаем, что такое рутина. Но вот если снова появится сложное дело, такое, как это… Можешь обратиться ко мне, хотя я заочно ничего не обещаю.

Ему и не нужно было обещать, он уже знал, что согласится.

Во-первых, в те дни, что шло расследование, он впервые за много лет почувствовал себя по-настоящему живым.

Во-вторых, это давало ему вполне уважительную и нейтральную причину снова видеть Анну каждый день.

В-третьих, это тоже было проявление свободы, которую он так жаждал вернуть.

– Ладно, пусть будет хотя бы так, – вздохнул Дима. – Но я считаю, что сейчас ты не на своем месте, учти!

– Ты даже не представляешь насколько.

– Да я не о больнице говорю!

– Я тоже.

Старший брат нахмурился:

– Давай только без глупостей, а? Я уже свыкся с мыслью о том, что ты будешь общаться с этой… странненькой… но должен быть предел!

Леон не собирался слушать очередную нотацию и хотел перебить брата, но его опередили. Дима замолчал, когда дверь распахнулась и в палату влетела Лидия.

Она казалась оживленной, раскрасневшейся от бега и, кажется, счастливой. Она не была такой, когда заходила к нему в предыдущие дни, но тогда она считала, что он ничего не соображает и не запоминает. Сейчас ей наверняка сказали, что ему намного лучше, и началось шоу.

– Мальчики, как хорошо, что вы вместе! – всплеснула руками она. – У меня для вас очень важная новость!

У Леона тоже была для нее важная новость, которая ей вряд ли понравилась бы. Он еще не знал, как сложится его будущее, но в одном он был уверен наверняка: ему нельзя оставаться с Лидией. Пусть забирает все, что хочет, ему, на самом-то деле, была нужна только свобода от всего этого.

– Что еще за новость? – удивился Дима.

– Я беременна! – выпалила она. – Леон, скоро у нас с тобой будет ребеночек!

Дима странно пошатнулся, Леон только и мог, что смотреть на жену непонимающим взглядом. Какой ребенок, откуда, как? Он, конечно, не забывал, что в его жизни есть Лидия – забудешь о ней! Но она давно уже отошла на второй план, и если раньше они хотя бы говорили о детях, то теперь это было не к месту. И вот у нее, внезапно, «очень важная новость»…

Свобода, которая казалась такой близкой и достижимой, только что сделала шаг назад.