Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

– Расскажи мне, что полиция выяснила об Алексее Лирине, – попросила Анна.

– Мне казалось, ты сама умеешь находить информацию! – язвительно заметил Дмитрий.

– Да. Но в последние дни моя способность находить информацию была сосредоточена на другом.

Справедливо. Да и потом, разговаривать о Лирине было не так сложно, как о Леоне, поэтому Дмитрий рассказал ей все, что узнал сам.

Семья Алексея Лирина, его настоящая семья, была самой обычной, благополучной. Там никто не пил, не отличался излишней жестокостью, мать и вовсе сдувала пылинки с единственного ребенка. А вот отец был к нему строже. Он старался занять все время сына: отдавал его в секции, отсылал в летние лагеря, записал в военную школу. Словом, он делал все, чтобы у Алексея не было возможности побыть одному.

– Он почувствовал что-то, – задумчиво произнесла Анна. – Возможно, излишнюю жестокость сына. Очень часто такие отклонения, как у Лирина, проявляются в раннем детстве, и достаточно внимательный родитель может их заметить и исправить.

У Лирина-старшего, похоже, ничего не получилось: в итоге он и его жена погибли в загадочном пожаре, так и оставшемся нераскрытым. Дмитрий подозревал, что в то время никому и в голову не пришло подозревать якобы убитого горем подростка.

Но не повезло и Алексею, из хорошей семьи он попал под опеку доморощенного тирана.

– Только не думаю, что это так уж повлияло на него, – указал Дмитрий.

– Вообще не повлияло. Во-первых, к тому моменту он был уже полностью сформировавшейся личностью. Возможно, задумавшей убийство и совершившей убийство. Во-вторых, жестокость родителей – это катализатор, а не первопричина. Многих детей, увы, бьют родители, немногие становятся маньяками. Думаю, в проигрыше все-таки остался папочка-опекун, получивший от пасынка неожиданную смерть.

Во время жизни в приемной семье Алексей сблизился со своей сводной сестрой Еленой. Ему по-прежнему были чужды любые эмоциональные связи, но он уже усвоил, в каком мире он живет. Здесь нужна хотя бы видимость семьи, чтобы тебе задавали поменьше вопросов. Неважно, что происходит внутри этой семьи, главное, что она есть и общество довольно.

Поэтому он использовал Елену, привязал ее к себе, предложил ей брак, который якобы выгоден им обоим, вместо того что помочь ей найти хорошего психотерапевта и преодолеть травму, оставленную отцом. Она почти половину жизни провела в зависимости от своего «спасителя».

Но она не была жестока и кровожадна. Елена не знала о том, что доставляет истинное удовольствие ее фиктивному мужу, да и не должна была знать. Она мирно жила своей жизнью, развивала бизнес и обожала Алексея – как брата и друга.

Он же, по предположениям полиции, начал убивать довольно рано. Он много путешествовал по стране, и в тех местах, где он бывал, нередко пропадали люди. Женщины из неблагополучных семей, пьяницы, наркоманки – словом, те, чье исчезновение и последующая печальная участь казались обществу объяснимыми и если и неправильными, то закономерными. Действовал знаменитый аргумент: «А чего ж она хотела, так жить-то?» – и жертва в глазах мира была виновата не меньше, чем преступник.

Да и потом, у Лирина тогда еще не было кровавого почерка. Он убивал нервно, быстро и больше времени тратил на избавление от тела. Он учился, он становился умнее и наглее, обретая нужную жестокость.

Анастасия Поворотова не была его первой жертвой, но она была одной из самых кровавых, ее смерть позволила ему понять, чего он хочет. Он рвался поднять ставки, получить новых жертв, доказать им, что они так же ничтожны, как придорожные проститутки, и Диана Жукова стала важнейшим шагом к этому.

– В остальном же полиция согласна с твоей версией, – признал Дмитрий. – Про шантаж, и деньги, и все остальное.

– Потому что это правильная версия.

– Судить все равно некого. Так откуда там взялся стрихнин?

Смерть Лирина до сих пор не давала ему покоя. Дмитрий не жалел его и был даже доволен, что все сложилось именно так. Но метод убийства… Он не мог избавиться от ощущения, что все это связано с Анной. А если так, ему нужно было знать наверняка, раз уж она подобралась так близко к Леону.

Но ее голос звучал все так же ровно и бесстрастно.

– Так в том шприце был стрихнин? Как удивительно!

– Ой, только не делай вид, что ты не знала!

– Откуда мне знать? – пожала плечами Анна. – Но я догадывалась, что там не витаминный раствор. Лирин пытался вколоть эту дрянь мне, потом, когда Леон отвлек его, – Леону. Что я должна была сделать? Что бы ты сделал на моем месте?