Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

– Cidade dos Anjos, – сказал Пендергаст.

Фабио улыбнулся:

– Верно, rapiz. Тогда это место было иным. Он кого-то здесь убил – пустого человечишку, одиночку – и похитил его дом и имя. Стал бразильским гражданином двадцати одного года по имени Адлер и легко вписался в жизнь фавелы.

– Имя похоже на Альбан, – заметил Пендергаст.

В глаза Фабио загорелись искорки и тут же погасли.

– Не судите его, cada, пока не выслушаете всю историю. Пока не поживете в таком месте, как это. – Он сделал движение рукой, словно охватывая всю фавелу. – Он занялся делом – импортно-экспортными операциями, что давало ему основания путешествовать по миру.

Фабио свернул крышку с бутылки пива и сделал глоток.

– В то время в Городе Ангелов заправлял гангстер по имени О Пунхо – Кулак – со своей бандой. О Пунхо получил прозвище по тому особенному и жестокому способу, каким он убивал своих врагов. На Альбана – Адлера – О Пунхо и его люди не произвели впечатления. Их беспорядочное ведение бизнеса претило тому чувству порядка, которое он впитал с молоком матери. Верно, сеньор? – Он заговорщицки улыбнулся Пендергасту. – Адлер занимал себя тем, что прикидывал, насколько он был бы эффективнее во главе фавелы. Но тогда он не предпринимал никаких действий, поскольку у него на уме были более неотложные дела. А потом все изменилось.

Фабио замолчал. Пендергаст почувствовал, что человек ждет от него каких-нибудь слов.

– Похоже, вы многое знаете о моем сыне, – сказал он.

– Он был… моим другом.

Пендергаст сумел скрыть свои эмоции.

– Альбан встретил девушку, дочь норвежского дипломата. Ее имя было Даника Эгланд, но все называли ее Анжа дас Фавелас.

– Ангел Фавелы, – перевел Пендергаст.

– Она получила это имя за то, что бесстрашно входила в фавелы, приносила лекарства больным, раздавала деньги и еду. Проповедовала обучение и независимость угнетенных. Вожди фавел, конечно, ей не доверяли. Но им приходилось мириться с ней потому, что она была очень популярна среди людей, и потому, что у нее был влиятельный отец. Даника произвела сильное впечатление на Адлера. Ее осанка, смелость и красота были очень… очень… – Фабио сделал движение пальцем, очерчивая лицо Пендергаста.

– Нордические, – подсказал Пендергаст.

– То самое слово. Но Адлер в то время был занят другими делами. Он много времени проводил за исследованиями.

– Что именно он исследовал?

– Не знаю. Но документы, которые он читал, были очень старыми. Научные, с химическими формулами. А потом он уехал в Америку.

– Когда это было? – спросил Пендергаст.

– Год назад.

– Зачем он поехал?

Впервые за все время Фабио утратил свою уверенность.

– Вы не хотите об этом говорить. Вы сказали, что у Альбана были планы. Эти планы были как-то связаны со мной, верно? Месть?

Фабио не ответил.

– Сейчас не имеет смысла это отрицать. Он собирался убить меня.

– Я не знаю деталей, сеньор. Но да, я думаю, его планы включали… наверное, он хотел не просто убить вас. Он хотел сделать кое-что похуже. И это он держал в секрете.

Тишина, наступившая после этих слов, была нарушена металлическими щелчками – один из охранников играл со своей винтовкой.

Фабио продолжил:

– Адлер вернулся изменившимся. У него будто груз сняли с плеч. Он сосредоточился на двух пунктах – на руководстве фавелой и на Данике Эгланд. В свои двадцать пять она была старше Адлера. Он ею восхищался, его к ней тянуло. А ее – к нему. – Он пожал плечами. – Кто знает, как случаются такие вещи, cada? В один прекрасный день они поняли, что любят друг друга.

Услышав слово «любят», Пендергаст насмешливо хмыкнул.

– Отец девушки знал о ее работе в фавелах и сильно не одобрял это. Он опасался за ее жизнь. Она скрывала от семьи свою любовь. Анжа не сразу переехала к Адлеру, но она много ночей проводила в его доме, вдали от отцовского особняка в охраняемой зоне в центре города. А потом Адлер узнал, что Даника беременна.

– Беременна, – повторил Пендергаст тихим шепотом.

– Они тайно обвенчались. Адлер в то время был одержим идеей захвата власти в фавеле. Он верил, что под его руководством фавела сможет стать чем-то иным, нежели нагромождение трущоб. Он верил, что может превратить ее в нечто аккуратное, эффективное, упорядоченное.

– Меня это не удивляет, – сказал Пендергаст. – Фавела была идеальным местом для организации и запуска его плана властвования. Заменой тому, что было разрушено в Нова-Годой. Государством в государстве с Альбаном во главе.