Нова Рен Сума - Воображаемые девушки

Я помахала журналом, выложила клубничные конфеты из «Камби». Потом вытащила одну сигарету – только одну, потому что, как только она вернется, я разрешу ей выкурить ее и потом она официально бросит курить – и ее зажигалку с голой гавайской танцовщицей. Я выкладывала все это осторожно, чтобы не намочить. И меня тревожило, что будет зимой, когда водохранилище замерзнет. У нас не так много времени.

Потом я ждала.

Иногда время пролетало незаметно, и я не успевала опомниться, как на телефоне срабатывал будильник – пора было возвращаться домой, потому что утром нужно идти в школу. Но были и такие ночи, которые, казалось, длятся вот уже несколько световых лет, наподобие того, сколько времени требуется свету звезды, увиденной в телескоп с Земли, а на самом деле давно уже угаснувшего Солнца, долететь до нас.

Наверное, со звуком в Олив было то же самое. Типа как если я бы позвонила ей одним ноябрьским четвергом и она смогла бы услышать меня только еще через три ноября. Я переживала, что так оно и есть, и надеялась, что нет.

Если вы хотите, сильно хотите чего-то, это может сбыться – вам просто нужно приложить необходимые усилия. Например, поверить. По-моему, это мне когда-то сказала Руби.

И я верила, что однажды ночью это произойдет. Она увидит меня на этом камне, увидит, что я жду ее, и подплывет.

Может, она схватит меня за лодыжку, чтобы я завизжала от страха. Или сначала попробует привлечь мое внимание, чтобы я осветила ее своим фонариком посреди водохранилища, куда свет почти не достает. Но вероятнее всего, она просто выйдет из воды, как будто лежала и загорала где-то рядом. Она будет держаться непринужденно, потому что не захочет расстраивать меня.

Она взберется на камень. Выглядеть она будет точно так же, как всегда, только волосы станут длиннее и будут обвиваться вокруг ее талии. Выйдя на поверхность, она тут же замерзнет – мне нужно не забыть приносить с собой свитер. А так в ней ничего не изменится – только кожа станет бледнее. Но если я приложу руку к ее груди, то не почувствую, как ее легкие наполняются кислородом, потому что у нее выросли жабры.

Она будет скучать по дому, как же иначе. Я знала, что она скучала по мне, но готова поспорить, что она скучала и по другим вещам: по сухим парням, за которыми можно присматривать, потому что парни из водохранилища очень скользкие. И по всему тому, что можно достать только тут, наверху: жареной еде и красному вину, и еще солнечным очкам, потому что там внизу в них вообще ничего не видно. Я знала, что она скучала по своей машине и по длинной ровной дороге, по которой можно нестись с выключенными фарами. Я была уверена, что она скучала по нормальной подушке, потому что ряска, должно быть, очень липучая и пристает к волосам. Она скучала по вещам, которые я воспринимала как должное: солнечному свету, грозам и ужасно приставучим поп-композициям, даже если до этого она слышала их тысячу раз. Наверное, она скучает и по каким-то глупостям, например: по застрявшей в глазу реснице, по стирке и по тому, как потом нужно складывать белье, по тому, как раздражающе обдирается лак с ногтей и от него можно избавиться, только купив жидкость для снятия лака. По всяким таким мелочам.

Она так многого не могла там, внизу. Она наверняка захочет вернуться наверх навсегда.

Это могло произойти.

Я знала, что она не могла жить в Олив так долго по собственной воле – они заставили ее, в качестве наказания за все, что она сделала. Руби стала чересчур могущественной, она перестала быть осторожной, и жителям Олив это не понравилось. Я знала, что, будь ее воля, она бы давно уже была здесь, со мной.

Даже если ей понадобится вечность, чтобы выбраться на берег, я надеялась, что она знала: я буду ждать ее с пакетом сухих вещей, может, даже с синими ботинками, или с черными, и с темными очками, чтобы скрыться от сияющего солнца. Я помогу ей снова научиться нормально ходить. Я выведу ее через лес, если она забудет дорогу.

Ее машина будет ждать там, где она все время оставляла ее, я открою дверь со стороны пассажирского сиденья и спрошу: «Возвращаемся в город, Руби?» – и она ответит: «Куда же еще, Хло?» А потом дернет меня за волосы и скажет: «Я понимаю, что у тебя есть водительское удостоверение и все такое, но давай-ка я поведу, а?» И я улыбнусь, и вообще, все время буду улыбаться, потому что Руби рядом, и отдам ей ключи от машины.

Вот как все будет, когда она выберется.

Но водохранилище оставалось тихим и спокойным: больше не было ни единого всплеска. Я решила подождать на камне еще немного; время было не позднее.