Нова Рен Сума - Воображаемые девушки

– Кстати, ты заметила? – спросила она. – Я немного украсила комнату, тебе нравится?

На стенах красовались наши с ней фотографии, прикрепленные кнопками. Мы широко улыбались, надували губы и высовывали цветные языки над розетками. Снова мы, на оконном стекле, прижимались друг другу лицами, нос к носу, щека к щеке, наши глаза озорно блестели. Ближе к потолку был снимок, где я сидела у Руби на коленках, мне на нем было уже двенадцать лет. Над выключателем мы сидели в ее белой машине, нацепив солнечные очки, в линзах которых отражалось слепящее жгучее солнце. На этих фотографиях не было ни единого мальчишки. И, само собой разумеется, нашей матери.

Последние фотографии были сделаны тем летом, когда мне исполнилось четырнадцать. Например, вот мы прохлаждались в нашей квартирке в «Миллстрим», Руби сидела на краю подоконника с пятном грязи в виде ромба на носу, я в центре, вся в пятнышках грязи, готовая вот-вот забрызгать ее.

Это был последний снимок. На стене отсутствовали те два года, что мы провели вдали друг от друга – это время не было запечатлено ни на фотографиях, ни на пленках. Но мы обе промолчали об этом.

– Очень здорово! – ответила я. – Классные фотографии.

– Принесем твой чемодан попозже, – сказала Руби.

Вдруг я вспомнила, что хотела кое-что проверить. Меня, как магнитом, притянуло к окну. Комната, которую сестра попросила сделать для меня, находилась в передней части дома, из окна открывался вид лишь на подъездную дорожку. Но в какой бы точке комнаты я ни стояла, водохранилище увидеть не могла. А значит, и оно не могло увидеть меня.

Это был ответ на мой вопрос.

– А ты покажешь мне твою комнату? – спросила я сестру.

Она кивнула и повела меня за собой.

«Коридор» до комнаты Руби представлял собой листы фанеры, выложенные из одного конца дома в другой. Посмотрев вниз, я увидела первый этаж. Идти по ним было как по трапеции в темном цирке, когда все уже ушли домой и захватили с собой сетку, так что если ты упадешь, то прямо на твердый пол внизу.

Руби балансировала на листах, не глядя вниз. Она не опиралась на стенку, чтобы сохранить равновесие. Так мы оказались в ее комнате. Повсюду была разбросана ее одежда, в центре стоял стул, на котором лежали только солнечные очки, а ящики комода были доверху забиты ее вещами. Они были в точности как их хозяйка – взрывоопасными, разноцветными, и невозможно было просто взять и переступить через них, потому что они была повсюду.

Сама по себе комната была маленькой, но зато кровать – огромной, с четырьмя столбиками и перекладинами для балдахина, хотя пока на них висели лишь несколько футболок и длинная цветастая юбка. Кровать была высокой, казалось, что без стремянки туда не забраться, но я не увидела никакой стремянки и представила себе, как Руби прыгает на стул с очками, а потом, сделав сальто в воздухе, приземляется на матрас. Она бы точно так делала – мы бы обе так делали, будь это наша кровать.

Я подошла к ее стороне, где на смятых простынях лежали ночная рубашка, коротенькая и усыпанная кроваво-красными божьими коровками, и белый носок.

На верхней части носка шариковой ручкой было нацарапано:

шоколадные шарики средство для мытья посуды

птичий корм тампоны

сыр «косичкой» – побольше

Список покупок. Она всегда составляла их в самых неожиданных местах.

Я обошла кровать и встала у другой стороны кровати, где, похоже, спал этот ее новый парень.

Судя по всему, он жил в этой же комнате: тут были и его вещи. На комоде лежал мужской кошелек и большая связка почерневших от грязи ключей. На спинке стула висели рабочие штаны, с кучей карманов на брючинах. Зачем кому-то вообще столько карманов? Но, видимо, Джоне, ее парню, они были нужны. На полу валялись его боксеры. Простыни на его стороне кровати были смяты.

Мне было не по себе представлять его здесь, как он спит на этой высокой кровати рядом с моей сестрой. Думать о том, как какой-то парень, которого я никогда не встречала, снимает перед ней штаны и кладет свою голову на подушку рядом с ее головой.

Я отвернулась от кровати и снова окинула взглядом комнату.

– Ты какая-то тихая, – сказала Руби. – Что ты ищешь?

– Ничего. Я не знаю.

То, что я пыталась найти, казалось бредом даже мне. Произошло нечто волшебное – Лондон была тому живым доказательством – и, наверное, я подумала, что обнаружу какие-то свидетельства этого в комнате сестры. Может, Руби выронила что-то из кармана. Она бывала ужасной растяпой.