Нова Рен Сума - Воображаемые девушки

Руби ничего не сказала про состояние дома. Она ловко перешагнула яму в полу, показывая, куда мне наступать, чтобы не упасть ненароком, а потом быстро рассказала про первый этаж: кухня справа, большая гостиная слева, ванная по коридору за углом. Дверных проемов было, пожалуй, больше, чем нужно, тем более она упомянула только три комнаты, но когда я спросила, куда ведут остальные двери, Руби улыбнулась и ответила, что иногда нам бывает нужно больше одного выхода.

Джону, нового парня, чьим домом Руби распоряжалась как собственным, мне так и не представили. Сестра лишь сказала, что он где-то тут, но у нее нет настроения его искать, познакомимся завтра. Она попросит его сделать нам завтрак.

Поднявшись по лестнице, с резкими поворотами и без перил, мы оказались на втором этаже, где в дыре в полу, предназначенной для потолочного светильника, сияла полоска света. На месте стен пока стояли только каркасы, но я как будто видела дом насквозь – словно у меня появилось рентгеновское зрение. Узнать, где комната, казалось возможным только пройдя до конца коридора – мы прошли до конца одного, и там не было ничего, мы прошли до конца другого, и там оказалась дверь.

– Это твоя комната, – сказала Руби.

Я подошла к двери, но не стала ее открывать, потому что она была лишь прислонена к косяку, не навешенная на петли. Достаточно было легонько толкнуть, и дверь могла опрокинуться.

И сейчас, впервые за весь вечер, Руби высказалась по поводу состояния дома. Может быть, ее обеспокоила моя реакция.

– Джона построит настоящий шедевр, – сказала она. – Точно тебе говорю. Но на это нужно время. Правда, я твердила ему, постоянно твердила: «Моей сестре нужна собственная комната». И он ее сделал. Хотя первым делом ему нужно было, конечно, установить дверь.

– Спасибо, – ответила я. Но сама думала о том, что Джона уже знал обо мне, начав строить эту комнату, хотя никогда прежде меня не видел, а я услышала о нем лишь сегодня вечером.

– Я хотела, чтобы у тебя была своя комната, Хло. Там есть ванная и все такое. И она гораздо больше твоей старой комнаты в «Миллстрим». И там твоя старая кровать и остальная твоя мебель.

Руби приподняла дверь обеими руками и отодвинула ее в сторону, чтобы мы смогли войти. Она рукой показала мне входить первой, а сама двинулась следом, да так близко, что почти наступала мне на пятки.

– Знаю, эта комната совсем не такая, как тот автофургон, в котором ты жила у своего отца, но ты же не уедешь сейчас из-за этого, правда? – поддразнила меня сестра. Она практически прошептала мне это в волосы, так что я не могла видеть улыбки на ее лице – но зато я ее чувствовала. Эту улыбку.

И вдруг Руби попятилась, осторожно, даже робко.

– Ты же не уедешь потому, что теперь все как было… тем летом? До того… как все случилось. Правда, Хло?

Она, конечно, имела в виду Лондон, а никак не таинственного нового парня и недостроенный дом.

– Она жива? – резко выпалила я. – Все ее видят?

– Пит видел ее, ты видела ее, я видела ее, все, кто был на вечеринке, ее видели.

– Значит, она жива.

Руби открыла рот, но молчала. А когда через пару секунд заговорила, то ничего не отрицала:

– Она не привидение, если ты об этом. Мы же не верим в привидения, глупенькая.

– Тогда как? – спросила я.

– Что как?

– Как так получилось, что она жива?

Но Руби вдруг подняла руку, чтобы я больше ничего не говорила, и бросила предупреждающий взгляд на открытую дверь за моим плечом. В коридоре послышались шаги, а потом глухой звук, как будто бросили что-то тяжелое.

Это был Джона?

Руби отправилась проверить, а я осталась стоять и боялась шелохнуться.

Но вот она вернулась из темного коридора, держа в руках зеркало в раме – должно быть, оно упало со стены, но каким-то чудом не разбилось.

– Наверное, у нас тут все-таки есть привидение, – пошутила Руби.

– Это был не Джона?

Она покачала головой.

– Это просто усадка дома.

Руби держала раму зеркалом в мою сторону, и на один короткий миг в нем отразился лишь пустой угол комнаты, без меня – как будто я и была тем самым привидением. Но дело было лишь в угле отражения. Стоило мне переместиться, и меня стало видно в зеркале, как обычно. Сестра опустила его на пол, но осторожно, чтобы оно не треснуло – ведь это к беде, – и спросила меня о том, о чем уже спрашивала:

– Ну, так ты остаешься?

– Да, – ответила я. – Конечно.

Как я могла уехать? Вернувшись, я уже не могла представить себя в каком-то другом месте. Словно мое сознание в буквальном смысле очистили от всех городов, расположенных отсюда до Восьмидесятого шоссе. Все другие места утратили названия. Здесь был дом, потому что тут была Руби.