Сабин Дюран - Солги со мной

Элис прижала руку ко рту.

– Сколько?

Эндрю лежал на другой стороне бассейна. Я не знал, слушает ли он. Существовал только один способ выяснить.

– Около миллиона.

Ложь заполнила все пространство, и осела. Я постарался игнорировать внезапно накатившее смятение.

Эндрю сел и вцепился руками в края шезлонга. Между редкими курчавыми волосками у него на груди блестели жемчужины пота.

– С тебя шоколадка!

Я не слышал, как вернулась Тина с мальчишками. Они появились у бассейна неожиданно. Младшие ребята – Арчи и Фрэнк – на ходу стягивали футболки и сбрасывали кроссовки.

Тина подошла медленнее, из-за кустов сверкнуло голубое платье. Дойдя до конца тропинки, направилась ко мне, раскрывая объятия. Я встал.

– Пол! Приехал! Молодец, молодец! Нашел нас!

Она обняла меня, мокрого, отпрянула и рассмеялась, когда от нашего приветствия у нее с головы слетела широченная соломенная шляпа. Я приятно удивился такому теплому приему. Широкое голубое льняное платье скрывало ее тело, словно палатка. Я так и не понял, почему она не замечает собственной красоты. Она всегда себя прятала – единственная из нас, у кого в этом не было никакой нужды.

– У тебя шорты, как у Эндрю!

– Это и есть шорты Эндрю.

– А… Ну… – заговорщицки наклонилась ко мне, скроив озорную мину, – на тебе они смотрятся лучше!

Эндрю поднял глаза от книги.

– Моя любящая жена! Образчик верности!

Она сказала, что приготовила обед и даже уговорила Фрэнка и Арчи накрыть на стол.

– Луис помогал? – спросила Элис.

– Ему было жарко, он устал.

– Где он?

– В доме.

– Играет на компьютере?

– Кажется, да.

Женщины как-то тяжело, болезненно переглянулись. Я смутно сознавал, что Луис становится серьезной проблемой. Элис покачала головой, Тина сочувственно улыбнулась. Заметив это, Эндрю встал.

– Слушайте, – произнес он, подходя, – я с ним поговорю. Разберемся.

Он сел на корточки перед Элис и посмотрел ей в глаза. Фу! Напыщенный индюк! Какая надменность! Кто он такой, чтобы строить из себя папочку для ее детей?

На ум пришла забавная присказка жены Майкла.

– Закон сохранения тоски.

– В смысле? – переспросила Элис, поднимая глаза.

– Кто-то в семье обязательно должен быть в дурном настроении. Чтобы жизнь малиной не казалась.

Элис хохотнула.

– Остроумно! – Встала, аккуратно обошла Эндрю и обняла меня. – Закон сохранения тоски… Здорово!

– Родители счастливы ровно настолько, насколько счастлив их самый несчастный ребенок, – заметила Тина.

– Да, – согласилась Элис. – В моем случае это всегда Луис.

Эндрю встал с корточек и неуклюже потер ей плечо – то ли похлопал, то ли помассировал.

Тина по-прежнему улыбалась, словно его поведение и жесты ее не трогают.

– Ну что, народ, – заявила она, – обедать! Пол, ты, наверное, умираешь с голоду? В самолетах теперь не кормят.

– Вола бы съел!

Мы подошли к ступенькам, и она сжала мне руку.

– Я рада, что ты приехал.

– Глоток свежего воздуха?

– Может быть. А может, мне нравится твое общество.

Обедали в тени за длинным столом. Тина приготовила салат из помидоров, лука и оливок. Разложила по тарелкам сыр и лепешки со шпинатом из булочной в Тригаки. Не то чтобы очень вкусно (при всех своих чудесных качествах повар она была неважный), зато представилась отличная возможность оценить настроение группы. Эндрю уселся во главе стола. Он явно вжился в роль главы клана и, по собственному выражению, «выстраивал войска в боевой порядок», указывая, кому где сидеть. Тину с Элис поместил по обеим сторонам от себя, как весталок. С досады я чуть не удалился в дальний угол, но Элис похлопала рядом с собой. Она поставила ноги на перекладину моего стула, а руку положила мне на бедро. Подняла бокал и произнесла тост:

– За Пола! За то, что наконец он получит то, что заслужил!

Я не мог сдержать улыбки. Хотелось сказать Эндрю: «Что, съел? Подавись моими шортами!»

Несмотря на красоту пейзажа, атмосфера за столом царила нервная. Семейная жизнь. В моем представлении – сущий ад. Или как там сказала Энн… Может, она в чем-то и права. Все были на взводе. На нас шли в атаку насекомые – крошечные черные муравьи строем маршировали к каждой крошке, крупные рыжие взбирались по ножкам стульев. И осы. Кто бы мог подумать, что в Греции столько ос! Девчонки дулись, не хотели есть, ковырялись в телефонах или вскакивали с истерическим криком «чертов шершень!» Младших ребят, Фрэнка и Арчи, отчитали за то, что они швырялись оливками. Бледные, тщедушные в ярких пляжных шортах, с выпирающими костями и льющейся через край энергией, оба без конца спрашивали, что мы будем делать после обеда. А на пляж можно? А виндсерфинг? А в аквапарк Элунды?