Сабин Дюран - Солги со мной

– Наконец-то загорю по-человечески, – заявила Фиби.

– Если это последний раз, надо взять напрокат каяки! – крикнул Фрэнк.

– Действительно! – смеясь поддержала Тина.

– Если только не случится очередное нашествие медуз, – вставила Фиби.

– О нет! – возопил Эндрю. – Чур, я никому не писаю на ожоги! И не просите!

– Как вспомню прошлогоднюю пахлаву в «Гиоргио» – слюнки текут! – добавила Тина.

– В «Нико», – поправила Элис.

– Правда?

– Нет, «Гиоргио», – подтвердил Эндрю. – Ты так злилась, что не обратила внимания!

Все засмеялись.

– Надо сплавать к Серениной скале, – предложил кто-то.

Было ли это название скалы или отсылка к забавному случаю, который произошел с некой Сереной, я не знал, и никто не потрудился мне объяснить. Я сидел там, кислый, как лимон из греческого сада, и пунцовый, как креветка под красным соусом. (Тина: «Изумительные, особенно под графинчик розового вина!»)

– Так смачно рассказываете, аж самому захотелось! – вставил я, когда в разговоре возникла очередная пауза.

Эндрю ухмыльнулся. Рука Элис лежала на спинке его стула.

– Кофе? – спросила она немного погодя.

– Ребята, не прогуляться ли вам в парке? – предложила Тина.

Мальчишки встали, отодвигая стулья.

– Пол, ты с ними? – спросила Фиби ничего не выражающим голосом.

Я опешил. На что она намекает? Ставит меня на один уровень с желторотыми оболтусами?!

– Не уверена, что Пол любитель прогуляться, – вмешалась Элис.

– Ага, он больше любитель поваляться! – с издевкой добавил Луис.

Эндрю засмеялся, а я, повинуясь внезапному вдохновению, вскочил и бросился на Луиса.

– Ха-ха, очень смешно! – Я сделал этому неандертальцу шейный захват и несколько раз ткнул в бок, как будто мы с ним не разлей вода и это дружеское поддразнивание. Он вырвался и пошел к лестнице, потирая предплечье. Придурок!

Я подождал несколько секунд, пока захлопнется входная дверь, и только потом направился наверх в туалет.

На столе в коридоре стояла бутылка вина. Захотелось грохнуть ее прямо там, на черно-белых викторианских плитках пола. Вместо этого я взял со стола что-то маленькое, завернутое в тонкую оберточную бумагу. Подарок хозяйке дома. Похоже на мыло. Мой твидовый пиджак висел здесь же, на переполненной вешалке, и я спрятал мыло во внутренний карман. Вряд ли Элис вообще его заметила. Подарю маме.

Обернулся. На верхней ступеньке кухонной лестницы стояла Тина. Неужели видела? Нет, улыбается, но как будто против воли, и нервно то сплетает, то разводит пальцы.

– У тебя с Элис серьезно? Прости, я должна спросить.

Я помедлил мгновение.

– Конечно.

– В смысле, ты ее не обидишь?

Я насилу сдержался.

– Разумеется, нет.

Она сделала шаг вперед и схватила меня за рукав.

– Я знаю, что ты обычно… Ей, наверное, нужен не такой… Просто мы… Что бы ни произошло, как бы ни сложилось, пожалуйста, не делай ей больно!

Я отдал небольшой поклон, стиснув зубы и пряча раздражение за улыбкой.

– Смею заверить, мадам, намерения у меня самые благородные.

Она пристально посмотрела на меня и, как будто удовлетворенная увиденным, добавила:

– Извини, не стоило этого говорить. Просто Эндрю волнуется. Она заслуживает счастья.

– Ты тоже, – сказал я многозначительно, улыбнулся приятнейшей из улыбок и проследовал в туалет, надеясь, что смог ее растревожить.

Как они с Эндрю смеют меня судить? Я не собирался обижать Элис, а если бы и так – переживет! У нее дом, друзья и деньги, а у меня ничего!.. Я весь вечер дулся и в приступе ханжеского возмущения успешно придушил мысль о том, что Тина, быть может, права.

После того случая Греция занимала все мои мысли.

Я лежал на узкой кровати в материнском доме и изнемогал от обиды.

В соседском саду ребенок играл в детский теннис – мокрый мяч шлепал о пластмассовую ракетку, через два дома тявкал йоркширский терьер, у матери на всю катушку разглагольствовал по радио Саймон Майо. Я вспоминал события десятилетней давности. Совместное путешествие с Саффрон. Дешевая квартира на главной улице города, где сосредоточились ночные клубы («Зевс сведет тебя с ума»), бары у бассейнов и ирландские пабы; мигающие неоновые огни за окном, запах жареной рыбы и дизеля, тарахтение мопедов.

Мы купили билеты на водную экскурсию. Помню, капитан крепко хватал всех за руку, помогая подняться на борт. Палуба под ногами покачивалась, люди напирали. Помню чьи-то колени и головы, чей-то загорелый облезающий бюст. Холодную зеленую бутылку, трясущуюся у рта. И музыка, сиртаки, громкая, бренчащая и скрипучая, которую мы повезли с собой из города в море, восходящие звуки греческой гитары и потрясающая аквамариновая вода вдали от туристической накипи – прозрачные участки между темными скалами просматривались на шесть метров прямо до белого песчаного дна, где, поблескивая, носились стайки рыб.