Сабина Тислер - Похититель детей

Альфред полагал, что больше никогда не увидит сестру. Он целых полдня тихо сидел на кровати и играл с электрической розеткой, втыкая в нее вилку. Воткнул… Вынул… Несколько часов подряд.

Пока Луиза и Лена в обед вернулись домой. Хихикая и болтая, как обычно. Лена не умерла. И глаза ее не остекленели, как у рыбы. И не видно было, чтобы у нее что-то болело.

Альфред перестал понимать, что творится в мире.

Альфред ходил за Рольфом везде и повсюду. Маленькая тень, старающаяся не попадаться на глаза, не делать ничего неправильного, быть невидимой, но все же не быть одинокой. Рольф был его другом и братом, матерью и отцом. Он был воротами в мир, который, не будь Рольфа, заканчивался бы для Альфреда возле яблони. Рольф отвечал на те немногие вопросы, которые он задавал. Получив ответ, он дня три молчал, чтобы не действовать брату на нервы.

Когда большие мальчишки играли в футбол, Альфред подавал им мяч, если он вылетал за пределы футбольного поля и падал в ручей. Он ездил с Рольфом на велосипеде, сидя на багажнике. Он даже ходил с ним в кино. Пока Рольф платил за себя, Альфред незаметно для кассирши проскальзывал под окошком кассы.

Это были фильмы, на которые дети до шестнадцати лет не допускались, где злодеи с капюшонами на голове проходили через замаскированные обоями двери и перерезали горло красивым женщинам. Это были фильмы, в которых монахи в подземельях пытали своих пленников и в которых гроза всегда предвещала преступление. И в них обязательно случалось что-то страшное, когда кто-нибудь ночью бежал через лес или проходил под железнодорожным мостом. Альфред почти сходил с ума от ужаса. Он сидел, дрожа от страха, на полу за сиденьями и боялся смотреть на экран. Рольф слизывал карамельный порошок с ладони, и его, казалось, совсем не трогали страшные события, происходившие на экране.

Страх Альфреда достиг невообразимых пределов. Он правил его жизнью. По вечерам, с наступлением темноты, мальчик боялся выйти в хлев и в подвал. Он спал только при включенном свете и плакал, когда начиналась гроза.

Близняшки смеялись над ним, а Эдит сказала: «Этот ребенок ни на что не годен». Альфред думал лишь о собственной смерти и сходил с ума оттого, что не знал, когда это случится и какие мучения ожидают его при этом.

Рольф научил его плавать и вырезать кораблики из древесной коры, показал, где нужно перерезать дождевых червей, чтобы обе половинки оставались живыми. Вместе с Рольфом он стрелял из игрушечной винтовки, в которой пулями служили ампулы от шариковой ручки, по зверям в учебнике биологии. Они говорили между собой на изобретенном ими же тайном языке и посылали друг другу тайные сообщения, а потом сжигали записки в умывальнике.

Однажды теплым августовским вечером Рольф сказал: «Пойдем спустим». Альфред подумал, что речь идет о том, чтобы нарвать яблок или что-то забрать в комнате Рольфа на втором этаже. Однако Рольф уселся на берегу пруда, на их тайном месте, по-восточному скрестив ноги, а Альфред устроился напротив. Рольф вытащил свой член из штанов, и Альфред подумал, что глупее не бывает, чем ссать сидя. Но затем Рольф сказал, что Альфред должен делать все так, как он. И Альфред повиновался. Рольф взял член в руку и начал водить рукой вверх-вниз, пока он не поднялся, и Альфреду точно так же пришлось тереть свой маленький пенис. Он ощущал щекотание между бедрами и приятное тепло, но не более. Движения Рольфа, наоборот, через некоторое время стали резче, и, что самое страшное, его глаза стали косить так ужасно, как Альфреду еще не приходилось видеть. Потом он издал тонкий крик, словно хотел запеть, и от него в сторону Альфреда брызнула слизистая прозрачная жидкость.

— Не беспокойся, — сказал Рольф и довольно ухмыльнулся. — У тебя так еще будет. Просто нужно время от времени пробовать, а когда получится, тебе будет просто классно.

Каждый вечер Альфред боялся момента, когда его отправляли спать. Он лежал в постели, дрожал и, натянув одеяло по самые глаза, с ужасом смотрел на тени, которые проносились по потолку его комнатушки, когда ветер шевелил листья большого каштана, росшего перед домом.

Мать говорила, что смерть — это косарь [13] В немецком языке слово «смерть» мужского рода. , который однажды приходит и срезает головы старым и больным, и прежде всего — никому не нужным и бесполезным людям. Рано или поздно, но от него никто не укроется. Когда слышишь, как ночью кричит сыч, это значит, что смерть рядом и кто-то умирает.