Стюарт Тёртон - Семь смертей Эвелины Хардкасл

Пальцы касаются чего-то холодного. Опускаю глаза: рука сжимает тяжелую сигаретницу.

Дарби вооружается.

Я шиплю от досады, потом снова смотрю в щелку и едва не вскрикиваю.

Стэнуин направляется прямо в кабинет.

Спрятаться негде, а в библиотеку не сбежать, потому что туда ведет та самая дверь, в которую он вот-вот войдет. Я в западне.

Беру с полки сигаретницу, вдыхаю полной грудью, готовлюсь наброситься на него.

В кабинет никто не заходит.

Снова смотрю в щелку. В гостиной Стэнуина уже нет.

Замираю в нерешительности, но Дарби не знает подобного чувства. Ему не хватает терпения, и вскоре, сам того не желая, я выглядываю за дверь.

И тут же вижу Стэнуина.

Он стоит ко мне спиной, разговаривает с доктором Дикки. Мне не слышно, о чем они беседуют, но добрый доктор выходит из комнаты – скорее всего, отправляется на помощь раненому телохранителю Стэнуина.

«У него есть снотворное».

Меня осеняет вполне сложившаяся мысль.

Только сначала надо незаметно выбраться из кабинета.

Из гостиной кто-то окликает Стэнуина. Как только он скрывается из виду, я выпускаю из рук сигаретницу и несусь к галерее кружным путем, огибая вестибюль.

Перехватываю доктора Дикки в дверях его спальни. Он держит в руках саквояж, улыбается мне, дурацкие усы подскакивают до самых глаз.

– А, юный Джонатан! – восклицает он. – Как самочувствие? Вы что-то запыхались.

– Все отлично. – Я прибавляю шагу, чтобы не отставать. – Точнее, не совсем. Хочу попросить вас об одолжении.

Он подозрительно щурится:

– И что вы на этот раз натворили?

– Мне нужно, чтобы вы дали снотворное вашему пациенту.

– Снотворное? Это еще зачем?

– Затем, что он угрожает моей матушке.

– Миллисент? – Доктор останавливается, с неожиданной силой хватает меня за руку. – Джонатан, в чем дело?

– Она задолжала Стэнуину.

Он огорченно разжимает пальцы и, лишенный своей всегдашней бодрости, превращается в усталого старика; морщины на лице проступают четче, следы давних горестей явственнее. На миг мне делается стыдно за свое поведение, но я тут же вспоминаю, с каким видом он вколол снотворное дворецкому, и никаких угрызений совести больше не испытываю.

– Ох, и Миллисент у него под пятой! – вздыхает доктор. – Что ж, неудивительно, у мерзавца на всех и каждого найдется управа. А я так надеялся…

Он замедляет шаг. Мы выходим на площадку лестницы, ведущей вниз, к вестибюлю, откуда веет холодом. Парадная дверь распахнута, какие-то старики выходят на прогулку, уносят с собой смех.

Стэнуина нигде не видно.

– Значит, негодяй угрожал вашей матушке, поэтому вы на него набросились? – Поразмыслив, Дикки улыбается и хлопает меня по плечу. – Молодец, весь в отца. А зачем вам понадобилось усыплять громилу?

– Мне надо поговорить с матушкой прежде, чем Стэнуин к ней заявится.

Вдобавок ко всем своим изъянам Дарби – великолепный обманщик; ложь легко слетает с языка. Доктор Дикки молчит, обдумывает услышанное, обминает и раскатывает его, как тесто. Мы входим в нежилое восточное крыло.

– У меня есть подходящий препарат, негодяй проспит весь день! – Добрый доктор прищелкивает пальцами. – Подождите здесь, я дам вам знать, когда все будет готово.

Он расправляет плечи, выкатывает грудь колесом и шагает в спальню Стэнуина, как старый солдат на поле боя.

В коридоре меня легко заметить, поэтому, как только Дикки скрывается из виду, я вхожу в ближайшую дверь. Из надтреснутого зеркала на меня смотрит мое отражение. Вчера я считал, что хуже облика Рейвенкорта ничего быть не может, но, оказывается, Дарби то еще мучение: неугомонный злобный коротышка, который постоянно создает себе проблемы. Мне очень хочется от него избавиться.

Спустя десять минут в коридоре скрипят половицы.

– Джонатан! – шепотом окликает доктор Дикки. – Джонатан, где вы?

– Здесь. – Я выглядываю из-за двери.

Он уже прошел чуть дальше комнаты и при звуке моего голоса вздрагивает, хватается за грудь:

– Аккуратнее, молодой человек, сердце у меня уже не то. Что ж, цербер уснул и проспит весь день. Я доложу о его состоянии мистеру Стэнуину, а вы тем временем спрячьтесь куда-нибудь, чтобы он вас не нашел. Например, в Аргентине. Удачи вам.

Он вытягивается в струнку, отдает мне честь. Я делаю то же самое. Он снова хлопает меня по плечу и шагает по коридору, фальшиво насвистывая.

По-моему, он чрезвычайно доволен собой, но я прятаться не собираюсь. Пока Стэнуин занят разговорами, надо отыскать среди его бумаг письмо Эвелины.