Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

— Ты заметил, что все они ведут в сторону метеорита? — спросил Гидеон. — Я хотел бы проследить за ними.

Кратковременное молчание.

— Мы не советуем тебе этого делать, — сказал Гарза. — Вернитесь к осмотру, мы изучим их позже.

— Мой осмотр «Ролваага» завершен. Так как мне все равно по пути, я бы очень хотел это сделать.

Снова молчание. Без сомнения, там, наверху, они совещались, отключив микрофон связи.

— Ладно, так и быть, — вернулся Гарза. — Иди, но медленно, и не входи — повторяю — ни в коем случае не входи ни в какое облако ила, если оно имеется, и не приближайся ни к каким действующим гейзерам. Держись подальше от всего, что выглядит необычно или неестественно.

— Принято.

Гидеон повернул «Ринго» и направился вдоль узких змееподобных тросов, лежащих на морском дне. По какой-то причине от них его бросало в дрожь.

И затем, в иллюминаторе фронтального обзора, Гидеон увидел, что прямо перед ним массивные, неясные, надвигающиеся очертания начинают обретать невероятную форму.

— Вы видите это?.. — выдохнул ошеломленный Гидеон.

— Да, — отозвался Гарза сдержанным тоном. — И сонар теряет тебя в облаке.

— Но вода совершенно чистая.

— Мы видим то же, что и ты.

Гидеон инстинктивно замедлил аппарат до черепашьей скорости. Экран его сонара отображал лишь статические помехи. Тем не менее, передние прожекторы подводного аппарата исправно выполняли свою функцию и хорошо осветили всю фронтальную область, простиравшуюся перед ним.

— Боже мой , — пробормотал Гидеон.

Из темноты выступило гигантское, древоподобное нечто : гротескное, ветвистое образование, произрастающее из морского дна и обтянутое неровным, напоминающим кору покрытием. Оно настолько возвышалось над батискафом, что его верхушка терялась в темноте, вне диапазона дальности его огней. А оно уходило все выше и выше.

— Стой! Дальше ни шагу! — скомандовал Гарза, но Гидеон и так уже остановил аппарат.

Стояла гробовая тишина, и Гидеон все никак не мог оторвать взгляд от ошеломляющего зрелища. Провисающие пучки тросов, вдоль которых он следовал, вились по морскому дну, пока не достигали огромного образования, где объединялись и группировались в его нижнюю часть, создавая тем самым некое подобие корневой системы. Гидеон увидел огромное количество других подобных придатков, сходящихся со всех сторон и вливающихся в основание структуры.

— Срань господня, — пробормотал Гидеон.

Гарза снова заговорил, и его голос звучал нехарактерно напряженно:

— Время возвращаться на поверхность.

— Я подойду ближе, — пробормотал Гидеон и сдвинул джойстик вперед.

— Нет, не подойдешь, — и на экране управления аппаратом появилось сообщение: «УПРАВЛЕНИЕ ПЕРЕДАНО НА ПОВЕРХНОСТЬ».

Субмарина перестала отвечать на движения джойстика. Гидеон услышал лязг, когда был сброшен железный балласт, и подводный аппарат начал всплывать.

— Эй!

— Извини, — сказал Гарза. — Мы тебя поднимаем.

Но Гидеон уже забыл, что хотел сказать. По мере подъема субмарины стали видны необъятные размеры чужеродной структуры. Батискаф всплывал под углом, постепенно удаляясь от дерева, и как только его центральный ствол стал делиться на то, что выглядело, как скопления ветвей, оно исчезло во мраке, скрывшись за диапазоном видимости огней аппарата.

— Тридцать девять минут до поверхности, — раздался жесткий голос Гарзы.

Когда чернота вновь окутала все обзорные иллюминаторы аппарата, Гидеон мог только представить, какой ужас сейчас охватил весь Центр управления миссией.

Глинн назначил совещание на час дня, едва дав Гидеону достаточно времени, чтобы прийти в себя, сменить потную одежду и принять душ. Когда он прибыл в Центр управления миссией, тот был уже забит под завязку. Казалось, что все, кто был на борту корабля, собрались там — каждый стул был занят, правда, у задней стены осталось еще несколько стоячих мест.

Гарза сидел за столом на возвышении рядом с Глинном. Как только Гидеон вошел, директор ЭИР поманил его, жестом давая понять, чтобы он к ним присоединился.

К его удивлению, разразившиеся аплодисменты, приветствовавшие его проход на сцену, исходили от всех и каждого присутствующего. Он быстро сел, смутившись сим выражением одобрения.

Не теряя времени, Глинн постучал по беспроводному микрофону, призывая к вниманию, и заговорил:

— Собрание объявляется открытым, — при звуке его спокойного, нейтрального голоса помещение окутала мгновенная тишина. — Большинство из вас уже слышало об утреннем разведывательном погружении доктора Кру. Я хочу — и я думаю, что могу говорить от лица всех — поздравить его с успешным завершением миссии.