Линкольн Чайлд - За границей льдов (ЛП)

После того, как Стальвезер умер на операционном столе, Брамбелл был вынужден дать доктору Сакс, находящейся на грани истерики, успокоительное, но чтобы она не уснула, он добавил к нему коктейль из мягких стимуляторов — кофеина и риталина, — который поддержал ее в бодрствующем, но диссоциированном состоянии. Отметив, что она чуть успокоилась, он усадил ее в кресло в задней комнате клиники, где она сейчас отдыхала, но не спала. Брамбелл несколько раз проверял ее, и раз за разом обнаруживал, что она держится настороженно и пугается буквально каждой тени. Не то, чтобы он действительно считал, что в клинике скрываются черви. Они убили обеих тварей, изъятых у пациентов, раздробили их в кашу и сожгли. Порезы на его руке болели, но это были всего лишь порезы — до сих пор не было никаких признаков воздействия токсинов, что имело смысл: у зуба червя не было канала для впрыскивания яда, такого как у клыка гадюки, и, похоже, внутри существа не имелось никаких органов, содержащих яд.

Его диспансер — тот, что дальше по коридору — в настоящее время был на попечении фармацевта, раздававшего таблетки всю ночь напролет. Неиссякаемый поток пациентов прекратился, когда забрезжил рассвет. Сам же Брамбелл до сих пор так ничего и не принял. Он слишком долго был врачом, чтобы думать, что это хорошая идея, и он был удивлен — даже встревожен — тем, что Глинн издал подобный приказ. Но мнением доктора никто не поинтересовался, Глинн был не из тех, кто обсуждал свои решения с кем бы то ни было. Брамбелл боялся атмосферы бодрствования на борту корабля гораздо больше, чем маловероятной возможности заражения паразитом. Стресс и страх, по его мнению, могли легко перерасти в психоз, подстегиваемый стимуляторами, принятыми многими членами экипажа и персоналом.

В этом задумчивом состоянии он обнаружил, что его глаза слипаются, и он дернулся, проснувшись от рывка. Еще два часа до восхода солнца. Ему нужно было чем-то себя занять, и, по его мнению, лучшим вариантом было начать разработку анализа крови, который мог бы выявить, был ли кто-нибудь еще заражен.

Брамбелл взял пробы крови у обоих погибших пациентов — и если бы ему удалось найти что-то необычное в их крови, что-то аномальное, что-то не присутствующее в крови неинфицированного человека, это можно было бы использовать в качестве фактора идентификации при диагностике паразита.

Доктор поднялся, встряхнулся и направился к шкафам с оборудованием. Он решил, что начнет со стандартного клинического анализа крови, измерит количество гемоглобина, красных и белых кровяных телец. Оттуда он перейдет к основному биохимическому анализу, проверит сердце, функцию печени и почек, уровень глюкозы, кальция, калия и других электролитов. Может быть, следующим станет липопротеиновый анализ, если к тому моменту ничего аномального не будет выявлено. Он очень надеялся, что что-то все же появится. По-другому и быть не могло: без сомнения, тело каким-то образом должно было отреагировать на то, что в его мозге засел шестидюймовый паразит.

Боже, как же он устал!

Нет, надо оставаться на ногах.

Он знал, что стоя он точно не уснет. Может быть, ему все же принять хотя бы полтаблетки стимулятора? В очередной раз, он выкинул эту мысль из головы. Никаких амфетаминов — ему нужно было держать голову в ясности.

Достав из холодильника стойку — у каждого пациента было взято по тринадцать проб крови — доктор начал сортировать и маркировать их для различных тестов. Затем он просмотрел шкафчики, собирая необходимое оборудование и настраивая его, вспоминая последовательность действий при проведении различных анализов. Как врач, он обычно отправлял тесты в лабораторию. Но в медицинской школе Королевского колледжа хирургов в Ирландии он научился делать все сам. Кроме того, у него был интернет, и, безусловно, где-то там, на его просторах, он наверняка найдет протоколы лабораторных исследований. Посчитав это хорошей идеей, он подключил свой ноутбук к сети корабля и вышел в интернет. Как он и думал, там все было подробно изложено.

Итак, в первую очередь простой анализ. Брамбелл взял каплю крови из одной из пробирок и, распределив ее по градуированному предметному стеклу, окрасил и накрыл. Он положил стекло под микроскоп и с карандашом в руке по разметочной сетке начал скрупулезно подсчитывать количество, размер и форму красных кровяных телец, лейкоцитов и тромбоцитов и записывать полученные значения. Но он настолько устал, что у него то и дело возникали проблемы с фокусировкой. Доктор потер глаза, проморгался и настроил фокус на образец. Господи, его глаза так сильно горели из-за неудавшихся операций, что в окулярах он почти ничего не видел. К тому же, надо признать, он уже не так молод, как когда-то, и не способен выдержать изнурительные часы, которые раньше он легко отрабатывал в качестве ординатора.