Тереза Дрисколл - Я слежу за тобой

На полке она видит снимок сестры Лили на скамейке – она проводила каникулы во Франции. Лили выглядит печальной. Нет, не печальной, не то слово. Она выглядит далекой и отстраненной.

Через дверной проем Сара слышит шум закипающего на кухне чайника.

– А почему Лили на самом деле уехала?

– Извини. Не слышу тебя за чайником. – Мать выходит из кухни.

Сара не сводит глаз с фотографии сестры.

– Почему Лили на самом деле бросила нас?

– Вряд ли сейчас подходящее время для таких разговоров. Тебе надо отдохнуть, милая.

Сара наклоняет голову и поворачивается, чтобы посмотреть матери в лицо. На глаза наворачиваются слезы, нижняя губа начинает дрожать.

– Из-за папы, да? Потому и он ушел?

Кровь отливает у матери от лица.

– Зачем ты так говоришь? Ты знаешь, почему папа ушел. Мы не очень ладили… и когда с Лили все всплыло, все пошло немного…

– Что всплыло?

Сестру Сара не видела уже три года. Иногда Лили звонит – узнать, всё ли в порядке, – но уже давненько не звонила. По страничке в «Фейсбуке» Лили не узнать. У нее сейчас какая-то хипповая стадия. Пряди волос выкрашены в странные цвета. Чудна́я одежда. Живет в Девоне, в странной коммуне. Публикует посты про кристаллы и целительство. Сплошь йога и свечи. Рейки-терапия и спельтовая мука. И все же Сара скучает по сестре; даже не верится, что они давно не связывались – при таких-то событиях и новостях…

– Мама, я хочу знать правду.

– Правду? Ты драматизируешь, милая. Папа и я… мы просто устали. Вот и всё. Ты же знаешь, что мы оба тебя любим.

Сара смотрит матери прямо в глаза, пытаясь прожечь ее насквозь, чтобы вызвать нужную реакцию. Однако чайник громогласно закипает, и мать отводит взгляд.

– Я не буду пить, спасибо. Пойду лягу.

– Может, бутерброд?

– Я сказала, все нормально. – Сара хватает сумку с кушетки, поднимается по лестнице и, закрыв дверь спальни, прижимается к ней спиной, не отпуская холодную керамическую дверную ручку. Ручки выбирала Лили – для всех дверей в доме. «Поразительно, как важны мелкие детали». На той стадии Лили еще говорила о художественном колледже, то и дело отдаваясь без остатка каждому новому проекту. Их маленькая компания чем только не занималась. Неделя – валяние фетра и шелкография, другая – ручная окраска хлопковых простынь.

А потом вдруг все прекратилось. Зато начались ссоры. Крики и хлопанье дверью на втором этаже. Лили прогуливала школу, весь день валялась в постели. Лицо ее стало грустным – как на фото из Франции.

Сара смотрит на часы и подходит к столу. Зажигает лампу, включает ноутбук, нетерпеливо ожидая, пока тот загрузится.

Ее страница на «Фейсбуке» полна сообщений поддержки, пожеланий выздороветь. Похоже, почти всем друзьям известно, что она сегодня выписалась. Новости распространяются быстро. Ей пришлось отфрендить множество людей, присылавших неприятные сообщения, когда пропала Анна. Какое-то время она даже подумывала совсем снести свой профиль. Она и сейчас иногда получает грязные комментарии по поводу новостей, но изо всех сил старается не обращать на них внимания, забанивая любого, кто перейдет черту. Честно говоря, ей трудно вынести, что пишут некоторые, но гораздо больше беспокоит то, что говорят у нее за спиной. И профиль она не удаляет.

На страничке сестры появилось новое фото – теперь кончики прядей у Лили окрашены в ярко-розовый. И еще новая пачка снимков какого-то незнакомого места: сады, поля и занятия йогой на рассвете. Большая группа людей, взявшихся за руки, лица повернуты от камеры.

Сара начинает сообщение для сестры и ощущает прилив грусти. Последний раз они болтали вскоре после того, как все случилось. Сара перечитывает все сообщения. Лили несколько раз писала, но она, еще в шоке в то время, не отвечала.

Теперь у нее совсем другое настроение. Поджав губы, она начинает печатать.

«Мне нужно поговорить с тобой, Лили…»

Нет, получилось слишком расплывчато. Сара добавляет номер нового мобильника и допечатывает:

«…Это о папе. Я боюсь, он как-то связан с Анной…»

Палец зависает над кнопкой отправки, сердце колотится. На мгновение Саре кажется, что ничего не выйдет. Хватит ли смелости наконец выдернуть чеку из гранаты? Двумя ладонями она зажимает рот.

А потом резко выдыхает и нажимает «отправить».

– В самом деле, прекрати так на меня смотреть! – Жена Мэтью улыбается. Новорожденная дочка крепко присосалась к ее левой груди. Крошка, невероятно маленькая, но с впечатляющей копной темных волос, лежит на подушке, прикрывая живот Салли со шрамом после кесарева сечения.