Джон Макларен - Черные такси

— Ч-черт!..

Издалека донесся театральный шепот:

— Эйнштейн… Эйнштейн… Проснись, приятель!

Рут так и взвилась:

— Терри? Вот гад!

— Может, и он. Да плюнь ты. Он уйдет.

На всякий случай они полежали еще несколько секунд, с трудом переводя дух.

— Эйнштейн… Эйнштейн…

Голос стал громче, настойчивее, теперь он едва ли не кричал. Эйнштейн понял: все, кончен бал.

— Я его убью.

Терри кинул еще один камешек.

Рут тоже разозлилась.

— Этот псих нам все окна перебьет!

Яростно ворча себе под нос, Эйнштейн слез с кровати, раздвинул шторы и распахнул окно.

— Вали отсюда!

Он захлопнул окно, задернул шторы и, спотыкаясь в потемках, вернулся в постель. Прошла минута. Он легонько припал было к соску.

В окно опять ударил камешек.

Рут протянула руку, зажгла ночник. Взяла высокий стакан с водой, протопала к окну, открыла его и выплеснула содержимое на Терри. Но Терри был начеку и успел шагнуть в сторонку.

— Привет, Рут. Извини, дорогуша, если я не ко времени.

— Убирайся.

— Лен напал на большое дело. Требуется помощь Эйнштейна.

— А до завтра нельзя подождать?

— Завтра будет поздно. Лен говорит, все надо сделать нынче вечером.

— Пусть проваливает, так и передай.

— Ему это необходимо, Рути. Он хочет сделать Поппи подарок на Рождество.

— На Рождество? Но сейчас-то, черт побери, сентябрь!

Так или иначе, упоминание о Поппи, кажется, подействовало. Рут исчезла, а в нижнем холле зажегся свет. Дверь отворилась, на пороге стояла хмурая, растрепанная Рут в фиолетовом купальном халате, а следом вниз по лестнице тащился еще более унылый Эйнштейн в аналогичной экипировке. Впервые в жизни Терри увидел его без толстых очков. Эйнштейн подошел к двери и холодно уставился на Терри.

— Если дело не стоящее, вам, ребята, не поздоровится.

Терри внутренне улыбнулся, представив себе, как замухрышка Эйнштейн идет на них с кулаками. Что он может сделать? Звездануть модемом?

— Лен здорово загорелся.

— Ладно, тогда входи.

Эйнштейн слазил в карман за очками и прошел в комнату. Сел за компьютер, включил питание. Пока компьютер загружался, он, не оборачиваясь, спросил:

— Ну?.. Что там за дело у Лена?

— «Фернивал Энджиниринг».

— Погоди секундочку… Ага, вот она. Годовой оборот — два миллиарда, прибыль без учета налогов — двести семьдесят миллионов. Рыночная стоимость — один и шесть десятых миллиарда. Да-а, недешево. Говоришь, они собираются продавать?

— Нет, Лен сказал, они намерены купить.

— Кто их объект?

— Вот это ты и должен выяснить.

Эйнштейн хмыкнул. Раздражение быстро шло на убыль. Ему нравился и их небольшой инвестиционный клуб — по крайней мере, когда он не мешал вторничным ночам, — и способ, каким Лен и Терри вознаграждали его за помощь. Заинтересовавшись задачей, он быстро просматривал базу данных.

— Лен уверен, что компания английская? В перечне значатся четыре-пять континентальных компаний, выпускающих такую же продукцию. Две во Франции. По одной в Швейцарии, Голландии и Германии.

Терри задумался.

— Лен не сказал, но я так понял, что она британская.

— Тогда возможностей только две — ИФК и «Бертон». «Бертон» ближе по выпускаемой продукции — сцепления, тормозные колодки, свечи зажигания и все такое, — но речь вряд ли о нем. Если посмотреть на их котировки, то на бирже они сейчас на самом верху. «Фернивал» едва ли захочет платить надбавку сверх этого.

Терри с трудом улавливал суть этих рассуждений, он вообще не мог сосредоточиться, поскольку все время думал о нагоняе, который ему устроит Марша. Она, должно быть, уже полчаса сидит в пабе «Орел» и отчаянно злится. И вдаваться тут в дискуссии ему совершенно незачем. Нужен всего лишь четкий ответ, чтобы побыстрее уйти.

— Что значит — надбавку?

— Если одна компания намерена купить другую, она должна предложить акционерам цену выше рыночной — в противном случае с какой стати им продавать свои акции? Обычно предлагается как минимум тридцать процентов сверх рыночной стоимости. Разница между рыночной ценой и уровнем предложения называется «надбавкой за приобретение». Если бы этого не было, мы бы вообще не смогли делать наш маленький бизнес.

— Вот, значит, в чем тут штука. А я думал, это как на скачках. Получаешь наводку, ставишь деньги на определенную лошадь, и дело в шляпе. Лен-то понимает в надбавках?

— Конечно. Я все вам объяснил сто лет назад, но ты не слушал. Наверняка мечтал о какой-нибудь юбке.