Игорь Фёдоров - Волк

За спиной послышались шаги. Не поворачивая головы, я поприветствовал:

— Здравствуйте, отец Алексей.

— Здравствуй, Сергей, — батюшка встал рядом со мной, — никак и у тебя третий глаз открылся? Или как там у вас все происходит?

— Просто я думаю, что кроме вас и меня, сюда больше никто никогда не придет, — грустно промолвил я.

— Наверно, так и будет.

Мы некоторое время помолчали. Потоптались на месте. Послушали пение птиц.

— Васильев сказал, что вы его отпели? — наконец сказал я.

— Тебя это удивляет?

— Честно говоря, да.

— А почему бы мне не отпеть хорошего человека? — поинтересовался батюшка.

— Он же был колдуном, а Библия не очень-то одобряет колдовство.

— Колдовство Библия не одобряет, — согласился батюшка, — но в России колдуном называют как дьяволопоклонника, так и обыкновенного знахаря. Ну, знал он свойства трав лучше любого провизора. Что с того? Людям же помогал. С бесами не дружил, порчу не наводил. Был кротким, смиренным. Гордынею и спесью не болел.

— А заклинания? — не унимался я, но мрачное слово «колдун» уже начинало светлеть, как небо над головой.

— Словом можно убить, а можно и исцелить, — резонно ответил батюшка.

Эх, где же сейчас Паха? Вот бы где твоя эрудиция пригодилась бы. А мои аргументы заканчивались, чему я был только рад.

— Ты хотя бы слышал, что он за заклинания произносил?

Я немного подумал:

— Нет. Он все говорил шепотом.

— А он просил ангелов о помощи, — просветил меня священник, — уж я-то знаю.

Почему-то этот вариант мне в голову не приходил.

— Он не был крещенным, — настаивал я.

— Да с чего ты так решил? — усмехнулся отец Алексей.

Я с бесконечным удивлением уставился на батюшку.

— Он тебе, конечно же, не говорил?

Я помотал головой.

— А ты, естественно, и не спрашивал?

То же действие.

— Да я его сам лично крестил, в июле 99-го. Точную дату не помню, но если тебя интересует…

— Да нет, не надо, — прервал я его, — и этой информации достаточно.

Июль, 1999-го. Тогда я родился.

— А моя мама? — начал я, толком не зная, что конкретно я хотел спросить.

— Маму твою я отпел тоже в июле 99-го. И Егорыча тогда же крестил, — он немного промолчал, — вас обоих крестил.

Я дотронулся до своего крестика. Откуда он и когда появился? Я не задавался этим вопросом. И вот ответ пришел сам.

А дядя был не только дядей, но и крестным и…

Не тот отец, кто зачал, а тот, кто воспитал, — сказал неизвестный мне, но очень умный человек. Воспитал, вырастил и на ноги поставил.

Не скажу, что после слов батюшки гром откровения прогремел надо мной, и жизнь открылась мне в новом свете. Но по мере того, как я осознавал эти слова, как они все глубже проникали в мой мозг и пускали там корни, что-то большое, душное, тяжелое, постепенно покидало мою душу. Яд, который травил меня все эти годы, испарялся. Исчезал из моей жизни. На месте всего этого образовывалась пустота. Но эту пустоту я обязательно заполню.

— Церковь сейчас открыта? — спросил я батюшку.

— Церковь всегда открыта.

— Я хочу свечку поставить.

— Ну, это хорошее дело, — одобрил батюшка, — маме?

— Родителям, — ответил я.

Когда я вышел из церкви, в мире с самим собой, отбросив детскую вину и немного воодушевленный, отец Алексей окликнул меня.

— Тут такое дело, — неуверенно начал он, — у нас в лесах появился оборотень…

— И вы туда же! — укоризненно посмотрел я на него.

— Сергей, — он серьезно смотрел на меня, и казалось, видит все мои безобидные секреты и самые страшные тайны, — я знаю больше, чем стальные. Не забывай, что Егорыч был моим другом.

Я молча слушал.

— Он, конечно, не нападает на людей, — продолжил батюшка, — Пока не нападает. Но зверь есть зверь…

Он замолчал. Я ждал продолжения.

— И я знаю, что ты мог бы решить этот вопрос.

Я усмехнулся:

— Если бы кто-нибудь другой это сказал, я бы еще понял, но вы…

— И все же?

— Я давно уже вырос из этих сказок про оборотней и кикимор. И я сегодня уезжаю, давайте как-нибудь без меня.

Я развернулся и пошагал домой

— Благослови тебя Господь, — услышал я вслед.

Когда я подходил к дому, этот несносный Фунтик опять меня облаял.

Я тоже тебя люблю, подумал я.

Я попрощался с домовым и вышел из дома. Дверь опять осталась не заперта. Дохлые курицы мирно лежали в загоне. Грядки оставались незасеянными. В пакете я собой я унес деньги, в качестве наследства, и коробку, на крышке которой красна девица несла коромысло с ведрами, а парень заливал ей анекдоты. Обратный билет лежал во внутреннем кармане куртки. Его я купил еще в городе. Оставаться здесь больше одного дня не входило в мои планы. Нечего мне было здесь делать. Все что я хотел — все сделал. Мой родимый край еще с самого утра встретил меня неприветливо. Вот и сейчас, только начавшееся проясняться небо, опять заволокло тучами. Опять намечался долгий нудный дождь. Словно сама природа мягко намекала, что здесь мне не очень рады.