Вильям Цветков - Майнеры. Задача византийских генералов

– Что, попался? – сказал полицейский сзади. – Очко жим-жим? Скажи сразу, что скрываешь, все равно найдем. Чистосердечное признание облегчает понимание. – Он заржал. Его дребезжащий смех – наглый, самоуверенный, разнесся по закоулкам школы.

Ларин молчал. Какое глупое начало, – подумал он. – Если Скокова найдут, его, конечно, изобьют, а Ларину придется отказаться от работы по ночам. И вообще, от работы в школе, – понятно, его ждет неминуемое увольнение. Приводить посторонних лиц во время дежурства категорически запрещалось, это считалось еще худшим прегрешением, чем пьянство.

– Никого там нет, – сказал Ларин. – Зря теряете время.

Полицейский хмыкнул.

– Это мы сами решим, зря или не зря, понятно те…

Оглушительный лай не дал ему договорить. Темнота в той стороне, куда направились полицейский с собакой, зашевелилась, фонарь погас, потом загорелся снова, его луч дернулся и задвигался, выискивая цель. Собака бежала прямо на них, при этом она лаяла так громко, что сводчатый потолок, казалось, содрогался от этого лязгающего звука, эхо, усиленное в сто раз, било по ушам наотмашь. Черная тень скользила вдоль коридора, – едва заметная, с сумасшедшей скоростью она неслась прямо к центральному холлу.

Позади бежал первый полицейский, он орал что-то хриплым голосом, но разобрать его тираду не представлялось возможным. Выскочив в холл, мелкая проворная тень заложила крутой вираж и, увидев открытую дверь, рванулась наружу.

– Стоять! Стоять, Гром! – орал полицейский, добавляя к этому слова, которые пес, вероятно, знал так же хорошо, как и служебные команды. Потому что возле двери он резко остановился.

Его грудь вздымалась, язык вывалился из пасти, глаза горели.

– Гребаный кот, – сказал полицейский Гапону. – Сука, он унюхал там кота, представляешь?

– На хрена вам тут кот? – спросил Гапон у Ларина.

– Крыс гоняет, школа старая, полно крыс.

– Крыс? – полицейские посмотрели друг на друга.

В коридоре, откуда прибежал кот, что-то щелкнуло.

Ларин подумал, что вышел Скоков, но это сработало реле – над входом в школу загорелся свет.

Посиди еще немного, потерпи, – думал Ларин.

– Ну вот, – сказал Ларин полицейским, – дали свет. Можно зайти в учительскую, там мой контракт и документы, если интересно.

Они вновь переглянулись.

– Когда нам будет интересно, мы тебя спросим, – сказал Гапон.

– Понятно, – сказал Ларин.

– Ты что-то сказал? – спросил первый полицейский.

– Нет.

– Вот и молчи.

Они вышли из школы и остановились у входа.

– Иди открой нам калитку, а то перелазить снова неохота.

Ларин кивнул, заметив легковую полицейскую машину у ворот.

Он открыл им дверь. Они закурили, селись в уазик и уехали, собака при этом крутила головой, пытаясь отыскать причину конфуза.

На дрожащих ногах Ларин вернулся в школу, выискивая глазами Скокова, но того нигде не было видно.

– Денис, – позвал он, – выходи. Вроде бы, уехали.

Никто не отвечал.

Ларин дошел до технички, но и тут не нашел Дениса. Он включил свет, крикнул в темноту спускающейся в подвал лестницы.

– Денис, ты там? Они уехали. Можно выходить.

Откуда-то снизу, издалека, послышались шаги. Они медленно приближались.

– Уехали? – наконец, услышал он взволнованный голос Скокова. – Что-то я струхнул, когда он пошел прямо на меня.

– Так ты его видел?

– Я подглядывал через щелку.

– Ты и собаку видел, значит.

– Собаку почти не видел, но хорошо слышал, как он залаяла. Это значит, капут, она меня учуяла. Я решил не ждать, пока она откусит мне задницу и побежал вниз по лестнице – в подвал. Хорошо, что мобильник с фонариком. Там, в проходе… вы там, вообще, были хоть раз?

– Нет. Что мне там делать? Я знаю, трудовик хранит там доски и всякое барахло.

– Этот подвал идет под всей школой, оказывается. Кот спал возле входа на стуле, когда я увидел собаку, взял его и выбросил за дверь. А сам побежал вниз, в другой конец подвала.

– Это школьный кот. Я думал, где он живет, оказывается, в подвале, – сказал Ларин.

– Да, я видел, как его в столовке подкармливают, – Скоков потрогал себя за лоб. – Когда бежал, в темноте треснулся лбом о какую-то трубу со всего размаха.

Ларин посветил на его лоб мобильником.

– Ого! Да ты чуть череп себе не проломил судя по шишке.

Скоков поморщился.

– Очень боюсь собак. В детстве три раза кусали, я на автопилоте бежал, ничего не видел толком.

– Молодец, что не вышел. Я все время думал, что ты вот-вот выскочишь, и тогда…