Николай FrittVilt - Монтана

Девять. Не совсем хорошее число, непарное. А значит, не делится без остатка на два. Но что поделать, таковым уж на тот момент было положение вещей, и я не смел со всем этим спорить.

На обед в тот день я отправился в кафешку к старинному другу Вилли, располагавшуюся прямо напротив помещения, где мы арендовали наш офис. Абсолютно все, кто работал тогда у мистера Томпсона (включительно с ним же самим) были вхожи в это заведение, и считались там если не вип-клиентами (наверное, в то время, еще не существовало такого понятия), то уж клиентами постоянными, так точно.

Не буду слишком подробно описывать тот момент (скажу лишь, что пообедал я тогда на сумму в пять баксов и тридцать восемь центов), но доложу, что из кафешки я еще раз перезвонил Вики и справился о том, как идут у нее дела. Она сказала, что все неплохо, что малыш Дек был рад сгонять к мистеру Салливану (старому аптекарю, работавшему на перекрестке нашей улицы и Мэйн-стрит), и что она дала ему в качестве «колесных» (клянусь солнцем, именно так тогда выразилась Вики) целую десятку.

Десять — хорошее число, вы уже смекнули об этом?

Я еще поинтересовался у нее на счет своей трубки, и она доложила мне, что обнаружила ее на тумбочке для обуви в прихожей. Вероятно, я оставил ее там, когда утром обувался.

Затем я вернулся в офис.

Еще трижды к моему столу подходила Кира (каждый раз ей требовалась от меня подпись на каком-то отдельном клочке бумаги), четыре раза (абсолютно не свойственно для себя) я ошибся в важных расчетах, после чего их приходилось начинать по новой, но если брать в целом, тот рабочий день прошел для меня вполне себе сносно.

Но это был еще не конец.

На обратном пути домой я вновь услышал назойливый стук из под капота своего автомобиля. Проклятая колодка все никак не желала утихомириться и, должно быть, все же требовала к себе должного внимания. Я решил не испытывать судьбу (мало ли какой фортель она выкинет мне завтра), и направился в автомастерскую к Томми Шлифену, доброму и всегда улыбающемуся толстяку, который, правда, давно и безнадежно был педерастом, но в этом ли все дело?

Как только я приехал туда (а часы мои в тот момент показывали полдевятого пополудни, вечерняя прохлада уже порядком овевала лицо, хоть сумерки к тому моменту в полной своей мере еще и не опустились на город), мне сообщили, что моей машиной займутся лишь спустя час. Должно быть, парни из автомастерской, говоря так, и вправду не валяли дурака, ведь работала их контора круглосуточно (я знал это совершенно точно) и вполне возможно, что они могли бы залезть под мою груду железа и несколько позже указанного времени.

Я хотел было ответить, что заеду завтра с утра, когда заказов у них будет поменьше, но Томми переубедил меня в обратном. Сказал, что с подобным не шутят, и если я не хочу уже сегодня вечером угодить в яму где-нибудь на обочине дороги, когда буду возвращаться домой, то мне следует оставить свое «сокровище» у них.

— Ладно, здоровяк, — я в приветственном жесте прихлопнул его по плечу. — Будь по-твоему. Оставить, так оставить. Вызову себе такси.

Он деликатно усмехнулся, а затем, несколько отведя меня в сторону, произнес:

— Это совершенно необязательно, приятель. У меня на примете имеется чудный мустанг, он-то как раз и станет твоей временной железной лошадкой, пока твой автомобиль в ремонте. Ты ведь не будешь против?

По сути, это тоже была своего рода неожиданность, произошедшая со мной в тот день. Я был хорошо знаком с Томми, но уж точно никак не мог рассчитывать на подобные его щедрые подачки.

— Скорее нет, чем да, — я не врал, действительно был польщен, и Томми это видел. — Для этого потребуется доплата?

Тот засуетился.

— Всего лишь три бакса и мустанг твой. Разумеется, пока парни не разберутся с твоей куколкой. Ну, что скажешь?

— По рукам! — я вновь притронулся к плечу Томми, а уже спустя пять минут сидел в старом, видавшем виды мустанге (интересно, а скольких шлюх оприходовал в свое время на заднем сидении прошлый хозяин этой развалюхи, — думалось мне тогда) и направлялся домой. Правда, вместо обычного своего маршрута (то есть, сначала по Хилл-Роуд до квартала Восемьдесят четыре, а потом под мостом Тобаго свернуть влево и до упора мчать по улице Бэкинсейла), я почему-то решил проехать менее оживленными улочками. Подумал, что сначала прокачусь по Сорок второй улице, потом сверну в частный сектор, называемый в то далекое время не иначе, как «Глухомань» (пожалуй, здесь всякие мои комментарии были бы излишни), а затем через пустырь выскочу на все ту же улицу Бэкинсейла и уже спустя минут пять паду в объятия к любимой Вики.