Эми Ллойд - Невинная жена

За домами простиралось озеро, вода в нем была черной. Ветки деревьев лениво свисали в водоем. Линдсей подошла к краю пристани, прогнившей и скользкой от покрывшей ее зеленой слизи.

— Обычно мы спускались к воде вот здесь, — начала она рассказывать, — всей компанией. И здесь тусовались. Подначивали друг друга: «Доплыви до той сваи и обратно!» — потому что здесь водятся аллигаторы. Некоторые ребята доходили до края пристани, но поплыть никто не решался.

— Я всегда была мальчишкой, понимаете? — стала объяснять Линдсей. — Никогда не дружила с девчонками, уж очень они стервозные. Так оно и шло… Так вот, однажды Деннис встал и сказал: «Я сделаю это». Все, конечно, начали подшучивать: «Ну конечно, а как же», — но он снял рубашку, разулся, разделся до трусов, разбежался и прыгнул.

— Я стала вопить, понимаете? Что-то вроде: «Вернись немедленно! Вернись!» Но он все-таки поплыл к свае, а когда доплыл, помахал рукой. Потом поплыл назад, и ребята пошли на край пристани, чтобы вытащить его из воды. Такого я еще не видела — иногда он бывал просто шальным. Он всегда делал такое, чего никто бы не сделал. Вот так он и попадал в неприятности: подначки, бег нагишом и все такое прочее.

— Мы были действительно близки. И сейчас общаемся: я навещаю его, когда у меня получается. Я по нему скучаю. Знаю, он не убивал ту девочку, копы просто цепляются к таким людям, как он и я.

Тут Сэм поняла, что она не единственная женщина, которая навещает Денниса, если не считать Кэрри. Он никогда не упоминал Линдсей. Они писали друг другу письма, в которых откровенничали, и все это время у него был кто-то другой, кто-то, кого он никогда не упоминал, женщина, которую он держал от Сэм в секрете.

— Смотрите, смотрите туда, — воскликнула Линдсей, показывая на воду. — У того берега, видите? — Все подались вперед, направляя камеры на место, на которое она показывала. Сэм с неохотой посмотрела и не увидела ничего. До тех пор, пока нечто, поначалу принятое ею за корягу, медленно опустилось под черную воду. Все закричали. — Здесь полно аллигаторов, видите? Сэм всегда был отчаянно смелым.

Некоторое время все напряженно всматривались в воду, любая рябь вызывала прилив возбуждения. Наконец внимание снова перешло на Линдсей.

— Можете рассказать нам о суде? — спросила Кэрри.

— А что вы хотите знать?

— Например, почему они не поверили вашим показаниям. Тому, что Деннис был с вами в тот день.

— А, это. — Она тряхнула волосами. — Они старались представить все так, как будто я какая-то фанатка , которая хотела только заполучить любовника. У них были люди из школы, говорившие, будто я была от него без ума! Это было неправдой! Мы никогда не были влюбленными. Ну, понимаете, мы делали это , но это был скорее секс между друзьями, понимаете?

Сэм оставалась у воды, пока Кэрри и Патрик упаковывали технику. Все пошло прахом, думала она. До какого-то момента все было идеально. Почти. До Линдсей. Соль просыпалась на рану. Как всегда. Паранойя и боль. С Марком они могли спорить часами, до того как она в бешенстве убегала, ожидая, что он последует за ней, но этого никогда не случалось. Потому что она не имела значения. Возможно, она и сейчас не имеет значения.

Белая птица окунала свой клюв в воду, а Сэм наблюдала, ожидая, что сейчас ее схватят мощные челюсти, одновременно желая и не желая этого. Однако птица улетела, и она потеряла интерес к этой фантазии, испытывая облегчение и недовольство одновременно. Она была идиоткой, думая, что представляет собой нечто особенное.

— Вижу, она тебя расстроила, — поняла Кэрри по дороге в мотель.

— Я не знала, что его еще кто-то навещает, — просто ответила Сэм.

— Может, она преувеличивает. Линдсей показалась мне немножко странной.

— Странной?

— «Всегда была мальчишкой»? Это просто эвфемизм для чокнутой. Никогда не доверяй женщинам, которые не любят женщин. Это я тебе говорю.

Однажды поздним летом 1992 года полицейский Харрис в послеполуденный час постучал в парадную дверь дома Денсонов. Мать Денниса с кушетки крикнула сыну, чтобы тот открыл дверь. Обычно, рассказывал он потом, его не было дома. В сущности, этим летом он проводил дома все меньше и меньше времени, оставаясь у друзей до тех пор, пока их родителям это не надоедало и они не начинали молча подметать рядом с ним пол, тогда он протирал глаза и стаскивал с себя одолженную простынь. В тот день он зашел домой только для того, чтобы забросить свою одежду в стиральную машину, прихватить несколько вещей и вернуться к Линдсей [17] Из интервью с Деннисом Денсоном, тюрьма Алтуна, 1996 г. .