Эми Ллойд - Невинная жена

— Мне жаль.

— Не надо меня жалеть. По-любому, после этого у каждого из них было что сказать. Они стали вести себя так, будто я какая-то потаскуха, которая напивается и любит групповуху. Деннис и Хауард были единственными парнями, которые разговаривали со мной как с нормальной девушкой. Они предупредили тех отморозков, что, если они прикоснутся ко мне хоть еще раз, они их к чертовой матери грохнут. Это подействовало. Они перестали на меня даже смотреть. А вот девки не перестали. Тогда Деннис сказал мне, что сможет заставить и их замолчать. Когда он говорил это, на лице у него была этакая загадочная улыбка. А потом они начали исчезать. — Линдсей помолчала и затянулась сигаретой. Сэм слышала потрескивание горящей бумаги, когда она затягивалась. — В первый раз… я знаю, что в первый раз это был несчастный случай.

— Что-что?

— Эта сучка Донна. Деннис сказал, что они с ней разберутся. Была вечеринка и… Хауард дал ей эти дурацкие гребаные таблетки. Предполагалось, что вреда от них не будет. Мы хотели ее напоить, потом сделать какие-нибудь компрометирующие снимки камерой Хауи, распечатать их и развесить вокруг школы.

Сэм передернулась.

— Да знаю я, знаю! Ты не понимаешь. Она обзывала меня шлюхой, она всем говорила, что у меня СПИД. Она не унималась. Мы же были детьми! Короче, она убежала с той треклятой вечеринки, просто выскочила из дома, как сумасшедшая, и мы поехали за ней на моей машине. Донна шла, постоянно спотыкаясь. Деннис опустил окно и спросил у нее, не надо ли подвезти. Конечно, она сказала «да» — понимаешь, это же был чертов Деннис . Поначалу она была настолько не в себе, что даже не понимала, что впереди сидим мы с Хауардом. Потом она вдруг говорит: «Чего ради ты все время тусуешься с этими придурками?» А Деннис ей типа: «Они нас просто подвозят». Она на нем и уснула. Мы все думали, это жутко забавно, понимаешь? Она не просыпалась, даже когда я нажимала на клаксон. Ну, приехали мы к Хауарду, потому что его отец работал в ночной смене. Только когда мы ее уложили и Хауард начал делать снимки, она стала шуметь… Мы знали, что ее тошнит, так что положили ее на бок, но гребаная рвота застряла у нее в горле. Парни ничего не делали, от них не было никакого толку: Хауард просто хлопал ее по спине, как последний идиот. Я засунула пальцы ей в горло, я старалась, я вправду старалась, понимаешь? Но она перестала дышать. Я была в панике, Хауард был в панике. Только Деннис мог ясно соображать. Он сказал мне, чтобы я уезжала, а они о ней позаботятся, и я уехала. Я не знала, что делать!

— А что было потом? — спросила Сэм.

— Они ее закопали. Деннис мне потом сказал. На краю двора Хауарда. Мы все были в дерьме, все! Таблетки давал Хауард, идея была моя, как говорит Деннис, а он сам…

— Ее похоронили во дворе Харриса? — уточнила Сэм.

— Хауард был слишком испуган, чтобы сказать «нет». Он думал, что это он окажется во всем виноват. — Линдсей остановилась на время. — После всего этого он хотел признаться. Я сказала ему… я сказала, что все узнают, что это он, ведь он делал снимки своей камерой, и все будут думать, что он извращенец. Я сказала ему, что за это его посадят на электрический стул. Деннис подтвердил.

— А что насчет… были же и другие? — Сэм подумала о фотографиях. Об изуродованных девушках.

— Они просто исчезли, — сказала Линдсей, — одна за другой. — Она резко повернулась к Сэм. — Я не имела никакого отношения к другим, ровным счетом никакого! — Сэм снова слышала в ее голосе страх. — Хауард мне кое-что рассказывал в течение этих лет. Рассказывал мне, что он и Деннис… но я не хотела в это верить. Не хотела, и все. И Деннис всегда обо мне заботился, всегда. А кроме того, что я могла поделать? Что я могла сказать и не очутиться из-за этого в тюрьме? Ну, я ничего и не рассказывала. Это было нашей тайной. Мы повязаны кровью. Деннис защищал меня. Все эти годы он оберегал меня от всего этого.

Сэм снова потерла глаза, и ее лицо стало таким, как раньше, — непроницаемой маской.

Итак, соображала Сэм, были вещи, о которых Линдсей не хотела знать. Когда она говорила о фотографиях, она, вероятно, не представляла себе объема этой коллекции. Для себя Линдсей объясняла это какой-то местью. Но Сэм чувствовала, что тут что-то другое. Что-то вроде страсти. И Линдсей не хотела этого понимать. Для нее это было слишком поздно — понимать.

Деннис вернулся запыхавшийся и с подозрением посмотрел на них, сидевших на крыльце.

— Я его достал, — объявил он, показывая телефон.