Леона Хард - Мистер Х. Стань моей куклой [СИ]

Остров встретил жарой. Ощущение, что кожу закрыли плотно пленкой, сквозь нее не продохнуть. Знойное солнце жестоко терзало студентов, не привыкших к климату острова. Приходилось обмахиваться пакетами, майками, сумками (я просто ладонью) и беспрерывно потеть. Организму сложно перестроиться под этот климат, поэтому все прилетевшие, едва успев забрать багаж и пройти несколько метров под палящим солнцем, оказались мокрыми.

Черная машина нас повезла в студенческий городок.

Я спокойно относилась к красотам чудо-острова (успела привыкнуть к богатству), девочки же вдохновенно высовывались в открытые окна и комментировали необычных птиц или красивое дерево в розовых цветах.

При въезде на территорию университета нас встречала преподавательница-куратор в белой рубахе, черной узкой юбке и босоножках, очки, скорее для стиля, нежели для улучшения зрения, и волосы, спрятанные в пучок на макушке. Серьезная женщина, сосредоточенная. При виде ее гордого взгляда сверху вниз на простых студентов, разговоры мигом стихли. Женщина дала краткое наставление: отдыхать, располагаться, заселяться. Проводила в общежитие с синими затемненными стенами-стеклами и оставила отдыхать.

Поднявшись на третий этаж, дружно взглянули сквозь холл на стеклянные двери, ведущие на открытый балкон. Мама родная! Бассейн на третьем этаже. Стеклянный! Из него того и гляди рухнешь вниз на асфальт.

Чемоданы скинули возле шезлонгов и с криками: «Мы в сказке!» — девчонки, раздевшись до нижнего белья, начали нырять. Я сначала скептично оглядела помещение — кафель, голубую живительную воду, шезлонги, стеклянные стены, долго боролась с искушением и этим «мы в сказке!». Потому что не верила в сказки. Не верила!

Но тем не менее настроение отличное, как разбежалась и нырнула с головой в воду, смыв опасения и тревоги.

Вечером позвонила маме с папой, электронный голос поведал, что данный вид связи не доступен для абонента. Позвонила сестре — та же история. Пришлось отправить скупое СМС с информацией о хорошем перелете и отличном заселении. Конвертик наверху экрана улетел по мобильной связи и должен был дойти до адресата. Соцсети запоздало проверила — они не ловили на острове.

На следующее утро мы встали с песней неизвестных горластых птиц. После пробуждения в ванной я долго готовилась к первому дню, вспомнила, как мама в детстве нам с сестрой делала одинаковые прически. Минут двадцать заплетала косу по кругу головы, изображая корону. В такой прическе волосы не мешались и гораздо прохладнее без черной копны, притягивающей лучи солнца.

Легкий хлопковый цветастый сарафан, пакет с тетрадями и ручкой и вперед покорять университет вместе с Мэри, Сашей и Викой.

Ориентируясь по карте и жмурясь от яркого солнца, мы побрели вдоль пальм по дорожке. После легкого завтрака было тепло и уютно.

Мэри неизменно на каблуках и в платье (выглядеть она всегда должна на максимальный бал). Полтора года назад — на занятиях по подготовке к университету подруга была на двадцать пять килограмм толще. Из-за излишка веса или скорее стеснительности с ней не спешили заводить дружбу. Бедная сидела на последней парте — некий изгой. А я поступила поздно, уже после Нового Года и тоже получилась одиночкой, поэтому сразу подсела к Мэри. Та обожала на лекциях рассказывать об одном мальчике — тоже учился с нами. И какой он спортсмен, и красавчик и весельчак! Я слушала влюбленные переживания Мэри и только улыбалась, про историю с Сашей никому и никогда не рассказывала. Считала своим личным позором.

А потом дурацкий спортсмен подловил меня после занятий и пригласил на свидание. Я, собравшись с мыслями, похлопала удивленно глазами, потом вежливо с улыбкой отвергла. Мягко, чтобы не оскорбить, нашла нормальный ответ — отказ.

Такой обаятельный мужчина найдет себе кого получше. А я не заинтересована в свиданиях. Тонко намекнула о наличии у нас в группе более милых и обаятельных девушек, например, Мэри.

Этот недочеловек засмеялся и сказал, как сейчас помню:

— Эта жирная корова!?

— Боже, какой ты мерзкий… — успела ответить. А собеседник резко всмотрелся в точку позади меня. Предчувствуя опасность, я развернулась, где по закону неудач — остановилась притихшая Мэри. И убитый, едва не плачущий взгляд подсказал — всё слышала и видела!

В тот день подруга убежала в слезах, звонки игнорировала. Я прокляла свой длинный язык и тупого спортсмена! Извелась, боялась уж не сотворит что-либо ужасное, но на следующее утро Мэри мне улыбнулась, а произошедшую историю комментировать отказалась. Поставила под запрет.