Шери Лапенья - Посторонний в доме

– Карен… – начал Том, но при взгляде на нее осекся. Глаза моментально обожгли слезы. Он смахнул их, попытался улыбнуться.

Слезы бежали и у нее по лицу.

– Том! – она сглотнула. – Я так рада, что ты пришел. Боялась, не придешь.

– Конечно, пришел! Я всегда буду навещать тебя, Карен, когда только смогу, обещаю, – в отчаянии произнес Том. – Пока мы не вытащим тебя отсюда, – его захлестнули вина и стыд за то, что он делал с Бриджит, пока Карен сидела в камере.

– Мне страшно, Том, – сказала она. Она как будто вообще не спала. Голова грязная. Кажется, она заметила, как он на нее смотрит, потому что сказала: – Знаешь, я не могу принимать здесь душ, когда мне вздумается.

– Я могу чем-то помочь? – беспомощно спросил Том. И почувствовал себя бессильным. – Что-нибудь принести?

– Не уверена, что это разрешено.

Эти слова чуть не сломили Тома. Он с трудом подавил всхлип. Ему всегда так нравилось покупать ей подарки без повода: цветы, конфеты. Ему была невыносима мысль о том, какое аскетичное будущее ее ждет, а ведь она так любила себя побаловать. Она не создана для тюрьмы. Как будто кто-нибудь создан…

– Я выясню, хорошо?

Она склонила голову набок.

– Эй, выше нос! Я скоро выйду отсюда. Так говорит мой адвокат.

Том усомнился, что Кельвин стал бы делать подобные заявления, но притворился, что они все верят в то, что она скоро выйдет. Главное – держаться. Но ему еще кое-что нужно ей сказать.

– Карен, – начал он осторожно, тихим голосом. – Вчера я разговаривал с Бриджит.

– Бриджит? – с удивлением переспросила Карен.

Том надеется, она не заметила, как вспыхнули его щеки. Его виноватый вид. Он на миг опустил глаза, избегая ее взгляда, потом снова поднял.

– Да. Она приходила к тебе. Не знала, что тебя арестовали.

– Ладно…

– И она кое-что мне рассказала.

– Что? – так же тихо спросила Карен, и ее голос прозвучал настороженно.

– Сказала, что в вечер аварии видела, как ты выходила из дома, – он посмотрел прямо в прекрасные лживые глаза жены. Понизил голос почти до шепота: – Сказала, что проследила за тобой.

Карен вздрогнула.

– Что?

– Говорит, что проследила за тобой на своей машине, держась на расстоянии, чтобы ты не заметила.

Карен не шелохнулось, и у Тома упало сердце, когда он увидел весь спектр эмоций, отразившихся на лице жены. Это правда, подумал он, все, что сказала Бриджит, правда.

– Что еще она сказала?

– Что ехала за тобой, пока ты не остановилась, и тогда она сама остановилась неподалеку. Видела, как ты идешь к ресторану. Слышала выстрелы. Три выстрела. А потом увидела, как ты бежишь из ресторана к машине. Говорит, что видела, как ты сорвала перчатки, села в машину и умчалась.

Жена промолчала. Известие явно потрясло ее.

– Карен, – прошептал Том.

Она сидела все так же молча.

– Карен! – нетерпеливо повторил Том. Понизил голос, инстинктивно оглядываясь, чтобы убедиться, что их не слышно. Но все в комнате заняты своими разговорами. – Она была там!

– Может быть, она врет.

– Не думаю, – тихо ответил Том. – Как бы тогда она узнала о перчатках?

Карен не ответила, ее глаза расширились. Том заметил, что у нее на шее бьется жилка. Никто, кроме полиции, не знал о перчатках. Том покачал головой.

– Думаю, она была там. Думаю, она тебя видела. Она говорит, когда ты вошла, у тебя был пистолет, но обратно ты выбежала в одних перчатках.

– И что же она тогда сделала? – спросила Карен, хватаясь за край стола.

– Зашла в ресторан и увидела тело, – ответил Том. Он увидел, как побледнела Карен, и к горлу подкатила желчь. – Она испугалась, выбежала оттуда и поехала домой, – встревоженный тем, что открыло ему выражение ее лица, он наклонился так близко, насколько осмелился под бдительным взглядом охранника. – Карен, скажи правду. Ты действительно не помнишь? – он спросил это мягко, ласково. Он простит ее, если только она скажет ему правду. Он видит по ее лицу, в каком кошмаре она жила. И присяжные тоже увидят.

– Она свидетельница, – произнесла Карен так, словно с трудом в это верила.

– Ты его убила? – с нажимом спросил Том почти неразличимым голосом. Снова оглянулся. Никто не обращает на них внимания. – Ты можешь сказать, – произнес он. – Только мне.

Она посмотрела на него и ответила:

– Я не помню. Но не думаю, что смогла бы кого-нибудь застрелить.

Если бы только он мог ей верить. В отчаянии он откинулся на спинку стула. Может быть, присяжные поймут, почему она сделала то, что сделала. Но даже в этом случае ее посадят в тюрьму на долгие годы, уныло думает Том. Это нечестно, ведь во всем виноват Роберт Трейнор. Если бы он не пришел за ней, если бы оставил ее в покое, они не сидели бы сейчас, несчастные и напуганные, в окружной тюрьме.