Карен Макманус - Двое могут хранить секрет [litres]

– Кто-то особенный? – спрашивает Сейди, хлопая ресницами.

Я закипаю, потому что дома у Эзры был некто особенный. Она прекрасно знает, что ее сын не из тех, кто месяц спустя найдет себе кого-то нового.

– Просто ребята из школы, – говорю я. – Дела тут наваливаются. Сегодня вечером у нас сбор болельщиков, а в следующую субботу осенний бал.

Если Сейди и замечает холодок в моем голосе, она никак не реагирует.

– О боже, уже осенний бал? А вы идете?

– Я иду, – отвечает Эзра. – С Мией.

Он смотрит на меня, и я читаю в его глазах то, о чем он умалчивает: «Если его не отменят».

– Как здорово! Приятно слышать. А ты, Эл? – спрашивает Сейди.

Я ковыряю нитку в распустившейся отстрочке джинсов. Когда вчера вечером Эзра сообщил мне, что Миа пригласила его на осенний бал, до меня дошло, что я «принцесса» без пары. Это почему-то продолжает меня мучить, хотя я уверена, что результаты голосования подстроили. Потому, может быть, что до вчерашнего вечера я считала, будто наши новые друзья не любители школьных танцев. Теперь я считаю таким только Малкольма. Ну и себя, конечно.

Но Сейди ничего этого не знает.

– Еще не решила, – говорю я.

– Ты должна пойти! – призывает она. – Возьми того красивого вандала. – Она подмигивает. – Когда мы разговаривали в последний раз, я почувствовала легкую симпатию, я не права?

Эзра поворачивается ко мне с улыбкой.

– Это что такое? Она говорит про Мэла?

От возмущения меня бьет озноб. Сейди не должна так поступать; не должна указывать мне на то, в чем я еще сама не разобралась, при том, что сама она никогда не рассказывает нам важных вещей о себе. Я расправляю плечи и наклоняю голову, как будто мы играем в шахматы и я только что сообразила, какой следующий ход сделать.

– Осенний бал здесь такое большое событие, ведь правда? – произношу я. – Народ просто помешан на королевском дворе. Они даже помнят, как ты была королевой двадцать лет назад.

Улыбка на лице Сейди сменяется каким-то неестественным выражением, и я ближе наклоняюсь к телефону. Она чувствует себя неуютно, и я этому рада. Не одной же мне всегда чувствовать себя ужасно.

– Ты никогда об этом не рассказывала, – добавляю я. – Классный, наверное, был вечер.

Ее смех легок, как сахарная вата, но в то же время резок.

– Думаю, настолько классный, насколько могут быть танцы в маленьком городке. Я едва его помню.

– Ты не помнишь, как была королевой осеннего бала? – не отстаю я. – Это странно.

Сидящий рядом Эзра настораживается, и хотя я не отвожу взгляда от Сейди, я знаю, что он на меня смотрит. Мы так не поступаем; мы не добываем информацию, которой Сейди не хочет с нами делиться. Мы говорим о том, что предлагает она. Всегда.

Сейди облизывает губы.

– Да ничего особенного не было. Скорее, вероятно, событие, которое теперь школьники могут задокументировать в соцсетях. – Она переводит взгляд на Эзру: – Кстати о которых, мне очень нравятся твои посты в «Инстаграме», Эз. Если судить по ним, город так мило выглядит, я даже заскучала по нему.

Эзра открывает рот, хочет ответить, но я вступаю первой.

– С кем ты ходила на тот бал? – спрашиваю я.

В моем голосе звучит вызов, принуждающий ее к новой попытке сменить тему. Я вижу, что она этого хочет, хочет так сильно, что я чуть было не сдаю позиции. Но я постоянно думаю о том, что сказала в универмаге «Дэлтонса» Кэролайн Килдафф. Принцесса. Что за глупость – хотеть быть принцессой. Сейди ею была – моя любящая внимание, экстравертная мать поднялась на абсолютную вершину школьной популярности – и никогда, ни разу об этом не говорила.

Мне нужно, чтобы она об этом рассказала.

Сначала мне кажется, что она не ответит. Когда же слова слетают с ее губ, лицо ее приобретает не менее удивленный вид, чем мое.

– С Вэнсом Пакеттом, – говорит она. Я к тому не готова. Рядом со мной шумно втягивает воздух Эзра. Сейди переводит взгляд с меня на моего брата, и на переносице у нее появляется морщинка, а голос звучит выше и резче. – Что? Вы с ним встречались?

– Недолго, – отвечает Эзра.

– У вас были серьезные отношения? – одновременно спрашиваю я.

– Тогда у меня ни с кем не было серьезных отношений.

Сейди тянет сережку. Это признак ее нервозности. Я наматываю на палец прядь волос – это мой признак. Если Сейди не нравится эта линия расспросов, то следующая вызовет у нее ненависть .

– А с кем пошла Сара? – спрашиваю я.

Я словно взяла ластик и стерла с лица матери всякое выражение. Много лет я не спрашивала о Саре; Сейди приучила меня не донимать ее. Эзра щелкает суставами пальцев, это его признак нервозности. Нам всем жутко не по себе, и я вдруг понимаю, почему «Гамильтон-хаус» советует «общение, поднимающее настроение».