Эллен Грин - Лабиринты веры

Она сделала несколько шагов назад и спрятала лицо в ладонях. По ее щекам потекли слезы.

– Где она, Рассел?

– Давай пройдем в дом.

Они прошли на кухню, и Джоанна взялась за кофе. Рассел изучал ее записи на доске.

– Отличная работа. Ты свела сюда все, что есть.

Джоанна поставила перед ними кружки с кофе. Затем взяла серебряный нож для конвертов и куски клейкой ленты – все это Дуг нашел в лесу.

– Это доказательство. Надо писать официальное заявление. Снимать отпечатки. Проверять, есть ли ДНК на скотче.

– У меня идея получше. Допустим, что ДНК на скотче есть. Допустим, что им были стянуты ее запястья. Каким-то образом в потасовке нож выпал. Или он был у нее, и им она разрезала скотч, – сказал Дуг. – Предлагаю двигаться дальше, исходя из этих предпосылок.

– Днем мы вернемся туда и продолжим поиски. А вдруг найдем еще что-нибудь – и тело… Днем мы будем видеть, что делаем, – добавил Рассел. – Заявлять будем только после того, как найдем тело.

– Ребята, а что, если она жива? А что, если она убежала и заблудилась в лесу? Что, если все это время она была там? – спросила Джоанна.

– Мы найдем ее.

Дуг рассматривал полароидные фотографии: брал каждую, вглядывался в нее и клал обратно.

– Все это интересно и удивительно…

– Кстати, а что вы собираетесь делать с машиной Авы? – спросила Джоанна.

Рассел улыбнулся:

– Я припаркую машину у ее дома, а ключ оставлю в замке зажигания. И буду ждать фейерверк.

– О, господи, гениально… Выяснить, что удумает эта чокнутая монашка? И потом проследить за ней? – предположила Джоанна.

– А мы с тобой, – обратился Рассел к Дугу, – вернемся к Джеку Куинну. Может, допросить его, но так, чтобы он не догадался, что допрос неофициальный?

Дуг кивнул:

– Все это грозит закончиться трупом, исчерпывающим расследованием, нашим увольнением и, возможно, предъявлением обвинения всем нам. Зато у меня будет кореш, пока я буду чалиться в окружной тюрьме Кэмдена.

Рассел скептически посмотрел на него:

– А ты не думаешь, что нас вышлют из страны? – Он похлопал его по спине. – Ладно, не переживай. Давай отгоним машину Авы, убедимся, что нас никто не видел, а потом я отвезу тебя домой.

– А мне что дальше делать? – спросила Джоанна.

Рассел задумался:

– Завтра суббота. Хочешь завтра понаблюдать за домом Авы, прямо с утра? Начни как можно раньше. Вдруг кто-нибудь объявится… Всего несколько часов, пока я не вернусь от Джека Куинна.

– Я? Серьезно? – Джоанна вскочила и стиснула его в объятиях. – Спасибо. А я-то думала, что мне придется вечно сидеть на бумажной работе…

Рассел и Дуг только собрались уходить, а она уже составляла список вещей, необходимых для наблюдения.

Мари казалось, что близится конец света. Что наступает апокалипсис и все в таком роде. Долгую ночь она провела без сна, но с мыслями о сестре. Закрывала глаза и видела Клэр. Ее лицо, ее всю. Ростом пять футов и семь дюймов, худенькую, с довольно широкими плечами и узкими бедрами. Ту черную шубку из кротового меха она купила одним холодным днем в Швейцарии. Шубка была ей велика, но Клэр обожала ее. Говорила, что ей в ней уютно, как в одеяле. Шубка была роскошной – с ремешком, с шелковой подкладкой и большим капюшоном, отороченным лисой. Негоже это – носить мех животных, говорила Мари сестре, но той было плевать. Она носила ее не снимая и вылезала из нее, только когда погода вынуждала ее перебираться в двустороннее кашемировое пальто от «Эрме».

У Клэр была своеобразная походка, с этаким подкрутом. Мари подразнивала ее, говоря, что она не качает, а размахивает своими узкими бедрами, чтобы хоть как-то использовать их. Но на самом деле такая походка у нее была всегда, еще когда Клэр делала первые шаги. И никто, как ни старался, так и не смог сымитировать ее. У человека, которого она вчера чуть не сбила, была именно такая шубка, практически единственная во всех Соединенных Штатах. И уходил этот человек характерной походкой Клэр… А уходил ли? Может, она просто увидела шубку, а все остальное придумала? Ведь было темно. А Клэр мертва. Мари сама выбрала яблочно-зеленое платье от Версаче перед тем, как сестру положили в гроб и Анаис увезла ее с собой… Нет, это невозможно.

Мари встала и заходила по своей тесной келье. Есть только одно объяснение. Она снова впадает в безумие. Стресс от смерти сестры, забота об Аве, появление фотографии и Джек Куинн – все это подтолкнуло ее сознание к точке кипения. Вот и всё. Она снова взяла телефон и набрала номер матери. Но та не отвечала. Матери не было дома уже слишком долго, и это совсем не означало, что она куда-то уехала, хотя Анаис всегда была непредсказуема и легка на подъем. Мари отложила телефон.