Фелисия Йап - Вчера

Нельзя терять голову. Ни в коем случае. Несмотря на то что полицейские увезли моего мужа на допрос, я точно знаю: он не убивал Софию Эйлинг. Факт: Марк мухи не обидит. Он из тех мужчин, которые не переносят насилия. На фильмах Квентина Тарантино он закрывает глаза, когда начинаются драки (что бы там Марк обо мне ни думал, я хорошо усваиваю мелкие случайные факты из своего дневника).

Но он совершенно точно с ней спал.

Я смотрю на свои руки. После работы в саду у них замызганный вид. И беспомощный. Руки женщины, что послушно сливается с бесцветным фоном, на котором ее муж совершает смелые, яркие поступки. Например, пишет книги, которые расходятся миллионными тиражами, или баллотируется в парламент.

Заводит романы.

Значит, Марк Генри Эванс, тот самый человек, который в капелле Тринити-колледжа клялся любить и беречь меня больше всех других, на самом деле меня обманывал. Ради этого он уезжал на выходные из Кембриджа. Факт: он говорил, что у него в Лондоне рабочие встречи. Иногда он даже брал меня с собой на презентации книг и благотворительные балы. И все это время я была ему нужна только для видимости.

Я не дура. Я способна прочесть между строк. Если Марк умеет писать, то я умею читать.

А между строк написано, что Марк – бессовестный вероломный изменник. Обманщик, способный не моргнув глазом предать женщину, с которой двадцать лет делил постель. Лотарио [5] Лотарио – персонаж «Дон Кихота», беззастенчивый обольститель. , не упускающий ни одной суки из тех, что ловят каждое его слово. Я насмотрелась на них за все эти годы. Я усвоила факты их существования. С горящими глазами они валят на его чтения. Стоят в бесконечных очередях за автографами. Гогочут вокруг, как стая возбужденных гусынь.

Если у Марка был роман с Софией Эйлинг, он все эти двадцать лет мог с такой же легкостью спать и с другими женщинами. Пока я сидела дома и сгребала сухие листья с садовых дорожек.

Схватив подпирающие навес грабли, я зашвыриваю их подальше. С громким радостным стуком они врезаются в цветочный горшок и брякаются оземь.

От потрясения у меня стучат зубы.

Не буду плакать. Как бы мне этого ни хотелось. Несмотря на то что измена Марка – это натуральная оплеуха. Пощечина моей гордости и самоуважению как жены и женщины.

Вероломству нет оправдания. Никогда и ни за что.

Но как так вышло? Я считала Марка хорошим мужем, несмотря на все недостатки и неравенство нашего смешанного брака. Я полагала, что политические амбиции удержат его от походов на сторону. Не нужно быть гением, чтобы предсказать судьбу его избирательной кампании, когда пресса узнает, что он спит со всеми подряд.

Я ковыляю по садовой дорожке и заползаю в оранжерею. Ее наполняет аромат моих ценных гардений, смешанный со сладостью «Царицы ночи». Желудок отзывается на это сочетание резким тошнотным спазмом. Подскакивает Неттл, приветствуя меня своим мокрым языком. Я треплю его за уши и падаю в ближайшее кресло рядом с орхидеей, на ней два желтоватых цветка-ракушки – наверное, распустились ночью.

Я срываю цветки и сминаю в руках.

В голове пищит ехидный голосок. Он говорит, что мне следовало приложить усилия и постараться понять факты нашей семейной жизни, а не просто заучивать их наизусть. Почему в наших отношениях стало больше удобства, чем страсти. Функции вместо влечения. Почему у нас с Марком два года нет секса. Почему он меня сторонится. Почему нет ребенка в нашей жизни.

Я уже не так красива, как раньше. Двадцать лет брака – это двадцать лет увядания. Двадцать лет гусиных лапок вокруг глаз. Двадцать лет жалкой обвисшей кожи. Двадцать лет уничтожающего эффекта гравитации. Мне страшно думать о жутких складках и двух лишних фунтах, набранных с тех пор, как отец вел меня по церковному приделу – вне себя от радости, что его старшая дочь выходит замуж за человека из высшего класса.

Но любил ли меня Марк когда-нибудь? Например, когда мы только познакомились? Может, я просто выдумала для себя эти факты? Наверное, любил, иначе не женился бы на мне осенью 1995 года. Но что, если все это время я лишь обманывала себя, неверно интерпретируя факты? Как бы ни было это нелепо и не вовремя, я хочу понять прямо сейчас. Выяснить, как и когда наши отношения пошли не в ту сторону. И туда ли они двигались с самого начала? Может, они и тогда были притворством?

Я встаю с кресла и иду по проходу. Факт: за время до 1998 года, когда изобрели айдай, у меня скопилась внушительная стопка бумажных дневников. Они лежат в кладовке, в огромном сейфе. Я щелкаю выключателем и подхожу к железному ящику. Факт: код у него 8412. Я набираю этот номер. В ответ загорается зеленая лампочка.