Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты [litres]

– Потому что… Послушай, ты спал с Донной?

– Джек, я не замечал, что она вообще существует. Вот почему мне так плохо – существовал человек, который думал обо мне так много, а я даже не замечал, что он есть на нашей планете.

– Вот что я тебе скажу, Гэри, – проговорил я. – Донна мертва и существует только в твоем сознании. Ты все еще думаешь, что виноват в ее гибели. Однако правда состоит в том, что мы ничего не знаем о других людях. В конечном счете каждый сам по себе. Есть человек, который тебе знаком, и другой, тот, что тебе неизвестен, – человек, который существовал до того, как ты появился в его жизни, который делал какие-то вещи, когда ты его не видел, и он будет продолжать что-то делать после того, как ты уйдешь. Человек, которого ты знаешь, становится чем-то вроде продолжения твоего собственного разума, собственного «я». Но в реальности существует тот, кого ты не знаешь.

– Да, – сказал он. – Похоже, так оно и есть.

Я кивнул, поджав губы, как мудрец восемнадцати лет, и на мгновение мне показалось, что мы вернулись на стадион и все наши друзья куда-то исчезли, а мы будем здесь сидеть до конца времен.

Наверное, мы говорили еще некоторое время, но в какой-то момент я заснул. Меня разбудил звонок. Фишер спал на соседнем кресле, часы на тумбочки показывали три восемнадцать.

Звонил мой телефон. Я взял трубку.

– Да, – пробормотал я.

– Джек Уолен?

– Кто это?

После небольшой паузы я услышал:

– Билл Андерсон.

В конце концов Шеперд перезвонил Розе. Он имел больше свободы, чем многие, но выходить за рамки не следовало. Он надеялся, что она удовлетворится разговором по телефону, но Роза настояла на личной встрече. Она хотела сделать это в старом городе, рядом с центральной площадью, но он отказался. Ему никогда не нравилось это место. Воздух для него там был слишком плотным. Он чувствовал, что находится в толпе, даже если рядом никого не было.

Он пришел раньше назначенного времени. Парк Виктора Стинбрука, к северу от рыбного рынка, на краю утеса, возвышающегося над заливом. На траве расположились бездомные, вокруг столиков для пикников устроились небольшие группки алкоголиков и наркоманов. Но он ощущал здесь присутствие и других людей. Это чувство было не таким острым, как на площади, но ночью оно всегда обострялось, где бы он ни находился. Сейчас оно преследовало его повсюду. Он уселся за столик в мощеной части парка, откуда открывался прекрасный вид на улицу Аляскан-Вэй и на путепровод под холодными открытыми просторами залива Эллиот. В ясный день можно было увидеть все пространство от устья залива Пьюджет-Саунд до горы Рениер на юге. Сейчас небо затянули тучи, и все вокруг казалось серым и мертвым.

В первый раз с тех пор, как он добрался до города, Шеперд не двигался с места. Весь день он провел на ногах. Он побывал на одной из улиц в районе Королевы Анны. И в баре роскошного отеля в центре города. Бродил по улицам, разгуливал по центру и Бродвею, прочесывая город.

Он ее не нашел.

Роза опоздала на час. Она пришла одна, но Шеперд обратил внимание, что ни один из бродяг даже не посмотрел на невысокую женщину, идущую в одиночестве через парк в такое позднее время. Люди, оказавшиеся на обочине жизни, всегда чувствуют, кого следует остерегаться. На таких людей распространяются законы эволюции, они проходят естественный отбор через насилие и тяжелые наркотики. В результате они ощущают то, что другим не дано.

Роза села с противоположной стороны стола, но не улыбнулась и не поздоровалась.

– Очевидно, я чего-то не понимаю, – сказала она. – Я считала, что ты должен сразу же отвечать на мой звонок. А не игнорировать его целых три чертовы недели.

– Я был занят, – сказал он. – Выполнял твои указания.

– И?..

Шеперд уже понял, что одинокие мужчины и женщины, сидящие за некоторыми столиками в парке в самой обычной одежде, могут оказаться кем угодно. Еще один человек стоял в десяти метрах от них, у него были короткие рыжие волосы. Никто не смотрел на Шеперда, и никто не показался ему знакомым. Однако он знал, кто они такие. Люди вроде него, которые носят свою жизнь в чемоданчике. Шеперда заинтриговало, что в этот вечер Роза решила позаботиться об охране.

Если только он все правильно понял.

Он слегка переместил руки, так что его правая ладонь оказалась под курткой, поблизости от пистолета.

– С последним покончено, – сказал он. – Пустая трата времени. Никто не стал бы слушать Оза Тернера. Впрочем, не имеет значения. Все, кто общался с Андерсоном по этому поводу, мертвы. Его записки уничтожены. Все кончено.