Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты [litres]

Зазвонил мой телефон. Я получил текстовое сообщение. Оно было от Эми.

Повслсь. Не пей слшкм мнго!:-D

Очень милое послание, которое заставило меня улыбнуться, но очень скоро моя улыбка исчезла. Два примера – это послание и сообщение, полученное сегодня утром, – позволили мне заметить, что женщина, которая всегда обозначала улыбку как:-), недавно стала использовать:-D, а также начала сокращать слова. Прежде она всегда набирала все буквы в каждом слове. Откуда такие изменения, если только она не переняла эту манеру у кого-то? Или это еще одна из песчинок, которые ничего не значат, если их не наберется большая дюна?

Я потер лицо руками и тряхнул головой, пытаясь прогнать отвратительные мысли. Пришло время вернуться к тому, чем я занимался с тех пор, как упустил Крейна.

Иными словами, попытаться разгадать, кто такая Роза, черт ее побери, и зачем она мне звонила.

Я сообразил, что имя было записано в моем телефоне. Номер и имя. РОЗА. Однако я его туда не вводил. Этот телефон у меня около месяца, с тех пор, когда я сменил оператора связи после переезда в Берч-Кроссинг. Тогда я обнаружил, что мой прежний оператор не покрывает этот район. В памяти нового телефона имелось всего двадцать номеров, и я знал их все, кроме этого. Более того, у меня не было знакомых с таким именем.

Я вновь позвонил по этому номеру, как уже делал четыре раза с того момента, как незнакомое имя разрушило мои планы – совершенно сознательно, насколько я понял, – поговорить с глазу на глаз с Тоддом Крейном. Как и прежде, я долго слушал длинные гудки – автоответчик так и не включился. Я бы мог обратиться к телефонному справочнику, но что-то мне подсказывало, что это никуда меня не приведет.

Поэтому я продолжал размышлять о том, как незнакомый номер попал в мой телефон. Мне удалось вспомнить только один момент, когда это могло произойти. После драки с парнями, причастность к которым Георг отрицал, я оказался в баре неподалеку от площади Пионеров. А потом – большой промежуток времени, который полностью выпал из моего сознания, – я помнил, как сидел на стуле, а в следующую секунду уже очнулся в парке. Очевидно, я очень сильно напился. Мог ли я тогда занести номер в записную книжку телефона? Может быть, я разговаривал с этой Розой? Имя было набрано заглавными буквами. РОЗА. Я никогда не печатаю все заглавными буквами и не пользуюсь сокращениями – как и Эми прежде. Можно предположить, что если я умудрился забыть, как вносил номер телефона в память, то мог бы и отказаться от тонкостей правописания, но это не про меня. Если бы я настолько напился, мое стремление все делать правильно только возросло бы.

Чтобы доказать себе, что я не так уж и пьян.

Получалось, что номер внес в память кто-то другой. И я не мог получить ответа на свой вопрос, а задать его было некому.

Сразу после семи в бар вошел Фишер. Он явился не один. Они подошли к моему столику, стоящему в углу.

– Кто это?

– Питер Чен, – ответил Фишер. – Друг Билла Андерсона. Они были вместе в ту ночь… ну, ты знаешь.

Чен был из тех парней с покатыми плечами, чьи тела твердо знают, что у них одна функция – носить мозг. Я протянул руку, и он ее пожал. С тем же успехом я мог бы подержаться за руку ребенка.

Он взглянул на Фишера с кротким упреком:

– Вы сказали, что он не полицейский.

– Ради бога, Питер, – сказал я. – Пожалуйста, сядьте.

Он неуверенно опустился на стул и с сомнением посмотрел на розетку с орешками, которую по собственной инициативе принесла официантка.

– Почему вы не хотите разговаривать с полицейскими? – спросил я. – Вы не похожи на человека, который склонен нарушать законы.

– Конечно нет, – ответил Чен. – Дело в том, что они ошибаются относительно Билла, и я устал слушать, как они его оскорбляют.

– Мы знаем, что Билл не убивал Джину и Джоша.

– В самом деле?

– Я слышал достаточно, чтобы поверить: он не такой человек. И я видел, что произошло в подвале Билла. Он этого не делал.

Фишер меня перебил:

– Ты был в доме?!

Я продолжал обращаться к Чену:

– А что там произошло, по вашему мнению?

– Я не знаю. – Теперь он чувствовал себя немного увереннее. – Я уже говорил полицейским, что в последние недели Билл был на взводе, может быть, пару месяцев. Я рассказал им об этом, и они тут же решили, что дело в его личной жизни. Но у него ее не было. Личной жизни. Я хочу сказать, что ему вполне хватало Джины и Джоша. Он не хотел ничего другого.

– И что же его тревожило? У вас есть какие-то предположения?