Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты [litres]

– Джек, я многое от тебя скрывал, – сказал он. – Теперь я это признаю. Но у меня не было выбора. Пожалуйста, разреши мне объяснить.

Мне бы следовало подняться и уйти. Пистолет слишком удобно лежал в моей руке. Но я не знал, куда мне направиться, разве что навестить Тодда Крейна, но я понимал, что это не самая лучшая идея. Меня влекло к простым решениям. Я хотел причинить кому-нибудь вред.

– Пожалуйста, – сказал он. – Дай мне пять минут.

– Зачем? Чтобы ты продолжал молоть чепуху?

– Посмотри в портфель.

Я бросил взгляд на лежащий на стуле портфель.

– Зачем?

– Просто посмотри. Я останусь лежать на полу.

Я подошел к портфелю и открыл его. Фотокопии контрактов, справочники. Потертая Библия с закладками.

– О чем ты, Гэри?..

– В боковом кармане.

Я вытащил оттуда твердый предмет прямоугольной формы. Мини-видеокассета.

– Эми на ней есть?

– Нет, – ответил он. – Ее там нет.

– Тогда мне наплевать.

– Пожалуйста, Джек. В буквальном смысле – всего пять минут. А потом я расскажу тебе все, что знаю.

– А то, что ты знаешь, имеет отношение к тому, что меня интересует?

– Да.

Я бросил кассету ему на грудь.

Я уселся на стул, продолжая сжимать в руке пистолет, и молча наблюдал, как Фишер поднимается с пола. Потом он подошел к портфелю, вытащил портативную камеру со встроенным видеомагнитофоном и направился к телевизору. Фишер подсоединил к нему камеру, предварительно вставив в нее кассету.

– Мне нужно найти подходящее место.

– Хорошо, – сказал я. – Только учти, что твои приготовления входят в те пять минут, которые я тебе дал.

Он, сгорбившись, стоял возле телевизора и возился с камерой. С того места, где я сидел, я не видел экран.

– Ну вот, – сказал он через минуту и отошел в сторону. – Все готово.

Экран телевизора оставался темным. Гэри шагнул к окну и задвинул шторы.

– Зачем ты это делаешь?

– Запись довольно темная.

Он присел на край дивана. Теперь в комнате стало сумрачно, и я увидел, что телевизор включен – экран слегка светился. Фишер нажал кнопку на крошечном пульте.

На экране сразу появилось изображение. Холодный день в парке. Трава, деревья, сохранившие листву, вдали пара бегунов, шорох шагов по гравию.

Камера слегка повернулась и приблизила изображение ребенка, девочки, ковыляющей по тропинке. Она держала в руке прутик и сердито им размахивала.

«Бет? – послышался голос Гэри. – Бетани?»

После небольшой паузы ребенок повернулся, – видимо, девочка вспомнила, что имя, произнесенное ее отцом, имеет к ней какое-то отношение. Она улыбнулась в камеру и издала какой-то странный звук, взмахнув свободной рукой.

«Смотри, – снова послышался голос Гэри. – Что это такое?»

Камера переместилась налево, показывая бегущую к девочке большую собаку. Лицо девочки засветилось от радости.

«Аф-аф! – сказала она. – Аф-аф».

«Правильно, милая. Это собака. Гав-гав».

Ребенок уверенно зашагал к животному, протягивая к нему открытую ладонь, – очевидно, так ее научили. Вслед за собакой появилась пожилая пара.

«Все в порядке, – сказала женщина. – Он тебя не обидит».

Девочка посмотрела на нее, перевела взгляд на ее мужа, потом подняла руку и показала.

«Дешка, – уверенно сказала девочка. – Дешка».

Камера вновь повернулась к ребенку, а Гэри рассмеялся.

«Дедушка? Нет, милая».

А потом он добавил, обращаясь уже не к дочери: «Она думает, что все, кто… ну, вы меня понимаете».

Мужчина приветливо улыбнулся.

«Все, у кого седые волосы. Я знаю. Что ж, я действительно дедушка. Уже пять раз. – Он осторожно наклонился к Бетани, когда она погладила собаку. – Как тебя зовут, малышка?»

Она ничего не сказала.

«Бетани, как тебя зовут?» – сказал Гэри.

«Бетни?» – сказала девочка.

Потом она погладила собаку еще разок и побежала по дорожке.

Кадр замер, и экран потемнел.

– Охрененно мило, – сказал я. – Но…

– Подожди секунду, – перебил его Гэри. – Ты должен был это увидеть. А теперь посмотри еще.

На экране вновь появилось изображение, на сей раз в темно-синих тонах. Очевидно, освещение было очень слабым.

Когда мои глаза привыкли к темному изображению, я понял, что свет идет от ночника, расположенного над постелью, а в центре экрана бледные точки сложились в какие-то медленно движущиеся формы. Я смотрел на детскую спальню в темноте.

– Что за…

– Пожалуйста, просто смотри, – сказал Гэри.

Некоторое время камера оставалась неподвижной, – очевидно, тот, кто снимал, стоял у входа в спальню. Потом я понял, что слышу его дыхание – он изо всех сил старался не шуметь.